— О чем ты думаешь? — спрашивает Дерек.
— Мне приятно, когда ты прикасаешься ко мне.
Мужчина внезапно краснеет от моих слов. Тут я замечаю, что мы уже находимся в здании из досок. Здание — прямоугольное, в центре находится большой…камин? очаг? Деревянная устаревшая мебель располагается на расстоянии двух метров друг от друга. Дерек включает свет, не современные галоионные лампы, а старые, дающие тёплый рассеянный свет. От этого освещения становится уютно.
Дерек совершает какие-то манипуляции, и в камине, в центре помещения, загорается пламя. Он видит мое недоуменное лицо и опять улыбается.
— Не бойся огня, Альба. Сейчас я приготовлю нам ужин. Сегодня утром мальчишка-рыбак продал мне замечательную рыбину.
Рыбу? Продал? Мальчишка-рыбак? Этот мужчина устаревший и негармоничный. Во Всемирном инфоцентре его наверняка отправили бы на принудительную перепрошивку, как объекта, опасного для общества. Но я лучше добровольно сожгу себя, как тот учитель, чем расскажу о Дереке. И потом, куклы ни словом, ни делом, ни помыслами не могут причинять вред хозяевам.
— А…порошки? — только и задаю вопрос я.
— Альба, вот увидишь, настоящая рыба куда лучше и питательнее порошков со вкусом рыбы.
Дерек быстро накрывает на стол, вместо стерильных нейропластиковых контейнеров ставит на стол керамическую посуду, алюминиевые вилки, стеклянные бокалы. И одновременно мужчина продолжает что-то делать на костре. От костра исходит приятное тепло, но я знаю, что костер может разрушать.
— Будем открывать тебе мир, — говорит Дерек. — Альба, закрой глаза. И жуй.
Он кладет мне на язык кусочек чего-то, кусочек пахнет морем, он маслянистый, терпкий, чуть солоноватый и тает во рту. Не сравнить с безвкусными и полезными порошками. Я открыла глаза и удивлённо воззрилась на нежно-розовый кусок еды.
— Это та самая рыбина — лосось, Альба, я добавил болонской соли и розмарина. Ну как, лучше порошков?
— Порошки…, - я задумываюсь, чтобы подобрать определение, — никакие. У них нет вкуса. А лосось, — я перекатываю на языке новое слово, — он…тает во рту.
— Тебе понравилось, — расплывается в довольной улыбке Дерек, — попробуй вино.
Он наливает в мой бокал темно-рубиновую жидкость. Напиток отдает кислинкой и слабыми фруктовыми нотками.
— Вижу, рыба тебе пришлась по душе больше.
Я смотрю, как Дерек орудует устаревшими столовыми приборами и повторяю за ним.
— Ну а теперь мы поговорим, — заключает мужчина. — Помоги мне научиться писать, Альба.
