А я с нетерпением ждала выходных, мы гуляли с Дитрихом по заснеженным улочкам, пили горячий какао из термоса, и говорили, говорили, говорили, и надеялись на лучшее.
Когда стало ясно окончательно, что зимой не придется ждать постояльцев, мы с Беатой накрыли чехлами мебель, засучили рукава и принялись готовить. Беата пекла умопомрачительные штрудели, аппетитный шоколадный Захер, ароматный гречневый пирог с вареньем из красной смородины.
Мне же лучше удавались шлютцкрапфен — вареники с начинкой из шпината и рикотты, маленькие шпатцли — вытянутые картофельные клецки со шпинатом. А потом я развозила заказы на стареньком пикапе.
Так мы и жили — зимой готовили на вынос, весной и до поздней осени собирали дары леса.
Беата больше не смотрела телевизор, она отменила подписку и на любимый женский журнал. Вместо схем по вязанию, сплетен о киноактерах и простых рецептов, там стали печатать интервью церковников и телемедиков, говорящих о том, что прививка это акт любви к ближнему. Страницы журнала пестрели призывами прививать генной прививкой беременных женщин.
Я до сих пор помню, как первый экземпляр испортившегося журнала полетел в камин. Насильственный акт любви это изнасилование.
8.
Лето 22 поразило страшной засухой. Горели леса, которые никак не могли потушить. Из выжженной травы, которая еще в прошлом году была похожа на изумрудный ковер, не сложат стогов сена, а значит, скоту будет нечего есть.
Казалось, по земле прошлась преждевременная осень, которая опаляла всех своим зловонным обжигающим дыханием.
Вальдхайм был полон гостей. Люди говорили: "у нас дома вообще жара зашкаливает за 40, а у вас хоть можно укрыться в уцелевших лесах, на горных пиках".
Несмотря на бешеную инфляцию, мы с Беатой старались не повышать цен. Беата была вынуждена повесить табличку "Не забывайте зелёный пропуск", а потом однажды она смачно выругалась и вынесла все-все столы во двор, фактически обходя дискриминирующий закон.
Мы с ней убрали детские домики и аттракционы, максимально расширив территорию ресторана. Постояльцы, глядя на наши перестановки, одобрительно улыбались, а для гостящей у нас детворы я накупила раскрасок и всяких игр.
Каждое воскресенье, когда у нас с Беатой был официальный выходной, она ходила в приют для животных. Я наводила порядок, и надеялась, что приедет Дитрих.
На каникулах он отправился в Испанию вместе с компанией друзей, а я ждала от него звонка. В последнее время Дитрих звонил все реже, и все меньше рассказывал о своей жизни, да и моими делами не очень интересовался.
