— Тебе совсем нечего сказать? Или тебе плевать?
Отец лениво закрыл книгу и посмотрел своими серыми, бесстрастными глазами, которые говорили сами за себя. Мистер Эткинсон всегда был равнодушен к окружающим, даже если это касается его детей. Просто несвойственны для него любовь и чувствие.
— Сынок, ты ведь знаешь, если кто-то из взрослых начинает говорить, никто не в праве его перебивать. Твоя мать первая начала делать замечания сестре, будь добр, отнесись к этому с пониманием.
Спорить было бесполезно, это всё равно, что соломинкой пытаться выкопать яму. Он поднялся с места, и направился в комнату сестры, прекрасно понимая её состояние, ведь, они были как единое целое. Двое против всего и всех. Дар Геры связал их флюиды, после чего они просто не имеют права оставлять друг друга. За дверью слышалась тихая музыка в жанре блюз, которую девушка включала только тогда, когда была невыносимо зла, подобный жанр, можно сказать, смягчал её силы, успокаивал. Тихо постучав, он выждал одобрительного ответа и вошел.
— Что, пришел добить меня? — Фыркнула та, и отвернула голову к окну. Парень сел рядом с ней и хмыкнул.
— Хотелось бы, но разве у меня это получится?
Девушка лишь мягко улыбнулась, продолжая наблюдать за каплями, стекающими по стеклу, рассуждая о своём. Ей было что сказать, но в этом нет необходимости, она понимала, её брат всё равно прочитает мысли.
— Почему приёмный? Нет, я понимаю, у меня дьявольски красивая внешность, спортивное телосложение и, что не маловажно, гениальный ум, но это не значит, что я чужой.
— А ещё ты наглый, самовлюблённый и эгоистичный кретин.
— Ну вот! Разве это не доказывает, что мы с тобой родные?
В комнате появился первый громкий смех. Они всегда могли поднять настроение друг другу.
— Просто я понять не могу, ты принадлежишь стороне Мантикор, но терпеть не можешь пасмурную погоду, тогда как наши соотечественники даже выезжают на пикник в такие дни. Нас наполняет энергией дождь и сырость, даёт силы и устойчивость, что с тобой не так?
— Гера, отличаться от большинства наших — это нормально, тем более, я не стадо, чтобы биться в экстазе от дождя и болота под ногами. Устойчивость и сила у меня в крови.
— Ты точно приёмный.
Комната наполнилась смехом, и напряженная обстановка улетучилась. Им было плевать на законы и морали, как в кругу родственников, так и в целом мире. Когда дождь прошел, темноволосый нехотя направился в общежитие за восемь километров от его дома. На улице стало свежо и был слышен запах мокрого асфальта, сквозь тучи уже пробирались первые лучи солнца, которые освещали едва заметную радугу. Теперь у Роумена настроение было куда лучше, чем дома. Хотя если посудить, вне дома его настроение всегда улучшается, так что, для окружающих это не в новинку. Он зашел в высокое здание, где было двадцать этажей, и направился по лестнице на пятнадцатый. В доме имелось два лифта, однако он не всегда ими пользовался. Просто не уставал подниматься. На некоторых этажах была слышна музыка, запахи травки и алкоголя, где-то ссоры, а где-то громкие стоны, от которых парень закатывал глаза, говоря про себя, что это просто грёбаный выпендреж. Само по себе это жилище было прекрасно обустроено, его внешний вид не походил на бедные хрущёвки с маленькими балконами и дряблой изгородью, однако проживание здесь неспокойное.
