Андреа вел машину с сосредоточенным видом, не глядя в сторону сидевшей рядом с ним Эдеры.
— У тебя такой вид, будто бы ты перед сдачей ответственного экзамена, самого главного в жизни, — пошутила Эдера.
Андреа поморщился.
— Честно говоря, я испытываю какое-то волнение,— сказал он.
— Волнение?
Помедлив, он подтвердил:
— Да.
— Не понимаю — почему ты волнуешься? Тебя пригласили, ты отвечаешь на это приглашение.
— Эдера, не задавай лишних вопросов, — с явно недовольным видом сказал Андреа, когда машина остановилась на перекрестке, — ты сама понимаешь всю щепетильность ситуации... Если бы я получил приглашение на юбилей какого-нибудь своего близкого а например того же Манетти, то я бы не раздумывал. Но тут...
И Андреа развел руками мол, что говорить, его волнение понятно и потому оправдано.
Дорога пролетела быстро — во всяком случае Эдера, которая не очень любила дальние переезды на автомашине, совершенно не утомилась.
Уже темнело, когда впереди показались огни Ливорно. Андреа без особого труда обнаружил, как проехать в порт — оказывается, яхту «Ливидония» в городе знали все — наверное, от мальчишек, продавцов газет и чистильщиков обуви, до начальника квестуры, от последнего чернорабочего на литейном заводе до, наверное, капитана огромного крейсера, законченного несколько недель назад на верфи «Орланде» и теперь ожидающего торжественного спуска на воду.
Ливорно — грязный, пыльный, пропахший бензином, мазутом, коксом и жареной рыбой Ливорно — в тот вечер был прекрасен, как никогда; столь прекрасным он бывает разве что поздней весной. Недалеко от городской черты начинались ровные ряды коттеджей, потом местность приобретала более изломанные очертания, и Эдеру впечатлило обилие нарядных дач, вилл и дворцов, весело и легко взбиравшихся вверх, к зеленеющим виноградинкам и масличным рощам, стройные ряды темных кипарисов и зеленых, светлых тополей, прелестных, как воздушные минареты из старой, давно забытой сказки. И само море в бухте, обычно какое-то желто-зеленое от грязи, теперь лежало спокойное, черно-синего цвета, на нем лениво раскачивались рыбацкие баркасы.
И все это: могучий простор моря, ослепительная белизна фешенебельных коттеджей и старинных палаццо, бескрайность неба — все это вливалось в душу какой-то спокойной и тихой радостью...
На огромной автомобильной стоянке портя, тускло поблескивая фарами, стояли шикарные машины — стремительные алые «феррари». шикарные «бугатти», чопорные «бентли», футуристического облика «ламбарджини», представительские «мерседесы».
