Только когда дверь за дворецким закрылось, Дэлит, наконец, распаковала письмо от подруги.
– О, Лилли. Перо твое не менее остро, чем меч.
Дэлит опустила руку, и несколько листков из ее ослабших пальцев скользнули на пол. Да, письмо было увесистым: целое начало романа. Не слишком остроумного, пожалуй, но в целом недурного и написанного с прилежанием. Однако, без конца. Лилли обрывала свою историю на середине словами «а дальше допиши сама». Демиург знает, что она имела в виду.
Дэлит и Луизетта чаще всего виделись перед портретом леди дю Приз. Обе не могли избавиться от ощущения, что за ними наблюдают, а здесь, на чердаке, они наконец могли оставаться наедине. Даже в классную комнату то под одним, то под другим надуманным предлогом кто-то заходил. Сюда же, кроме них двоих, не мог заглянуть никто. Тут девушки разговаривали… и тут же складывали вещи, способные им пригодиться. Ключ, который Дэлит смастерила, сняв слепки с замков, подходил к задней двери поместья, другой, на который она меньше надеялась – к парадной. Книга заклинаний, проложенная шелковым платком, соседствовала с крохотной глиняной фигуркой леди Лауретты, которую Луизетта собиралась сохранить из сентиментальных соображений. Дэлит не возражала. Луизетте их предстоящий побег виделся куда более серьезным предприятием, чем он представал в глазах гувернантки.
Капканы обязался убрать Уолтон, также чувствовавший, как горят его пятки, в полной готовности припустить прочь от поместья дю Призов. Дэлит не могла без изумления видеть, как спокоен лорд Кловис – неужто он не чувствовал, как приближается предательство, точно лавина? Уже слышен грохот, а воздух наполнился ледяной пылью. Ее саму то и дело пронизывали разряды нервного возбуждения. Дэлит знала, что успокоится, как только почувствует себя – вместе с Луизеттой – в безопасном месте.
Девушки решились в одну из ночей. У них еще было время, почти целая неделя – лорд дю Приз, расхоложенный ощущением, что взял над домашними верх, только теперь собрался съездить в город, подать в газету объявление о свадьбе дочери. После того, как старшая, недостойная Джуния, подорвала его доверие, лорд Кловис оттягивал удовольствие, видевшееся ему в некоторой степени местью. Какая ирония, сэр Кловис, рьяно ненавидевший торгашей, продал дочь! Но Луизетта, по его представлениям, отвечала и за мать, и за сестру, согрешивших неповиновением патриарху.
Дэлит шла первой, Луизетта, со скромным саквояжем и книгой под мышкой – за нею. Беглянки юркнули в коридор, ведущий к кухне, но черный ход преграждал… незваный женишок. Баронет, с полупустой бутылкой вина в одной руке, пытался встать с пола, опираясь на другую. Но, поднявшись на четвереньки, снова валился на пол. К счастью, его визгливые жалобы прекрасно были слышны издалека, и Дэлит с Луизеттой вовремя спрятались за портьерой. Уолтон склонялся над баронетом, однако тот махал на дворецкого руками и не желал принимать помощь. Уолтон приложил палец к губам, подавая девушкам знак. За его спиной замаячил повар, вышедший проверить из кухни, в чем причина этакой суматохи.
