Однажды, пусть и не по ее вине, все закончилось плохо. И Дэлит чувствовала, что перед нею расстилается та же дорога, что и прежде. Пока она еще не шагнула на нее, и собиралась сдержаться.
И в то же время, состояние Луизетты волновало Дэлит не только потому, что за беспокойство заплатил ее отец.
– Вам нужно хотя бы изредка выходить в сад, – сказала Дэлит, разбирая листы с заданиями к уроку. Головы она не поднимала, сортируя страницы по номерам. – Вы становитесь бледнее день ото дня.
– В том и смысл, – покачала головой Луизетта.
Дэлит вскинула взгляд на ученицу, наморщив лоб, и успела увидеть ее движение. Луизетта поджала губы и отвернулась к окну, как всегда делала в приступах удушающего замешательства.
– В таком случае, выходите хотя бы в гостиную. Там больше света и воздуха, чем в вашей комнате, скорее всего.
Дэлит хотела было предложить ученице играть в шашки вне времени занятий, если ей будет угодно, но Луизетта придавала больше значения минутам вне своей спальни, чем до той поры могла предположить гувернантка.
– Чем бледнее я стану, тем проще отцу станет сбыть меня с рук. И я наконец-то перестану быть в его глазах дурной дочерью.
Дэлит бросила перебирать листы и села на свое место напротив ученицы. Будь ее воля, она приобняла бы Луизетту, устроилась рядом, но стулья стояли по разные стороны стола, а Дэлит боялась спугнуть момент доверительной искренности. Нечасто кто-то открывал ей свое сердце, по крайней мере, не с тех пор, как она стала Праховой левой рукой.
– Маму он прятал ото всех. – Слова не давались Луизетте легко, и все же она чувствовала нужду в подобном кровопускании. – Недостаточно белая для балов, она постоянно оставалась дома, будто бы из-за болезни. Поэтому я не выхожу в сад. Если ты смуглая, то либо у тебя в роду кисивачетцы, либо ты крестьянка, жнущая в поле целыми днями, либо в тебе линормья кровь – даже не человечья.
– Это очень грустно… и очень старомодно так считать.
– В столице уже иначе? – Луизетта покосилась на Дэлит, не поворачивая головы.
– Во многом. Я расскажу когда-нибудь об этом. Не сейчас, чтобы не перебивать Вашу историю своей.
– Да мне больше и нечего сказать.
– Тогда начнем урок. – Дэлит откашлялась. В ее разуме, как это обычно бывало, острым до помутнения в глазах импульсом засияла мысль. – Если так… И приходится покоряться отцу… Почему бы не гулять ночью?
Луизетта иронически хмыкнула. Замерла на секунду, обдумывая предложение уже без скепсиса. И навалилась на стол, подаваясь к Дэлит.
