Нинка думала, что сейчас заревет белугой: прописка-то у неё московская! Какой домик в Сочах? Маринка умная, а до этого не доперла! Что говорить-то? Но она тоже была не промах. Подняла голову гордо и сказала: если вы дочке своей не верите, то я пойду. Пусть они как хотят. А Наташа ваша сказала, что вы такая хорошая, добрая женщина. А вы - паспорт! Да что я, воровка какая, что ли, - и она стала рыться в сумочке, но тем не менее слегка подвигаясь к двери.
Выручил отец Наташки. Он заворчал.
- Свет, ну ты что... Паспорт спрашивать - последнее дело. Наташкин почерк? Наташкин. Просит она? Просит. Женщина любезность нам сделала, а ты, как жандарм, прости меня...
Светлана немного смутилась: но я же ничего противозаконного не требую...
Наташкин отец вышел, в руках у него была пачка денег, он отдал их Нинке.
Светлана вскипятилась:
- Как ты смеешь! В конце концов, надо поговорить!
Тут уж Нинка не далась:
Мне надо ещё встретиться с напарницей и в магазин сходить! До свидания.
Хорошо, дверь была только прикрыта, по улице она бежала вся в поту. Ну, сдерет она с них за такое!
Как только закрылась за Нинкой дверь (Светлана не ожидала, что та так быстро исчезнет), Александр Семенович сказал с укоризной (надо обязательно опередить жену...): ну вот, напугала женщину, мы даже письма ей не передали.
Беги! Верни ее! Господи, я совсем идиотка!
Александр Семенович скинул тапки, быстро, как мог, скатился с лестницы, выскочил на улицу, но этой чертовой бабы и след простыл.
Нинка примчалась к Марине в мыле. С порога завопила:
Больше я туда ни ногой !
- Ладно, Нинка, не обижайся. Расчет ещё впереди. - Марина выразительно показала глазами на Наташу, которая сидела, глядя куда-то в окно, ей было горько оттого, что мама ничего не написала и что Нинка могла сказать только негативное о ней, её мамочке.
Наташа думала о том, когда и как поговорить с Мариной. Этой ночью она решила рожать. Теперь она терялась перед Мариной. Нет, лучше оставить разговор на завтра.
* * *
Ночь эта для обеих женщин, Марины и Наташи, была беспокойной, бессонной, полной мыслей и страха.
Забота глодать стала Марину - в животе у Наташки билось и шевелилось, значит, "он" живой, а что, если живой и останется?
Она закурила, зажгла настольную лампу.
И тут пришло давнее воспоминание, которое Марина медленно, но верно восстановила. Года полтора назад ей дали одну шикарную спекулянтку, которой все привозили из-за кордона.
Марина тогда ехала на юг, у неё не было хорошего купальника.
