Она слышит, как льется вода, улавливает шорохи, вскрики Марины, гур-гур профессора, шепотки акушерки... Что-то куда-то плюхается, позвякивают инструменты...
Наташа отворачивается, чтобы не видеть, с чем выносит таз акушерка но краем глаза все же усекает и опять - почти небытие...
Ее приводит в чувство акушерка, она вливает в рот Наташе водку и шипит.
- Нежная какая, прям! А сама как будешь? Двадцать штук рожать? Или с мужиками не спать? И откуда тебя Марина выкопала?
Она убежала в комнату, а Наташа после водки пришла в себя, все как-то отстранилось от нее.
... Вот и любовь. Вот и кайф. Вот и романтика. Все в этом страшном тазу...
Тут её позвали в комнату. Она осторожно вошла.
С тахты ей улыбалась Марина, профессор сидел в кресле, акушерка споро собирала инструменты.
Профессор утирал пот с лица и прихлебывал чай, уже сварганенный Ниной.
Когда Наташа вошла, он посмотрел на неё поверх очков и назидательно произнес, как учитель в школе.
- Еще бы немножко и лежала бы ваша Мариночка совсем по-другому. Да вы так не бледнейте, все позади, слава Богу, руки меня ещё не подводят. Вот видите, что бывает, когда сами что-то делают безобразное. Именно-безобразное! Вы же, Мариночка, интеллигентная девочка, судя по всему, - он обвел глазами картины, фотографии, - а действуете, как деревенская темная деваха. Разве нельзя было айти меня через Нину Васильевну?
Профессор снова посмотрел на Наташу.
- Ну, вы-то, надеюсь, милочка моя маленькая, этих страстей ещё не знаете? Вижу, вижу. Выпейте-ка валерьяночки да посидите с подругой, развлеките её, хотя сейчас вас впору развлекать, н-да. Это вам жизненная наука. Кто умеет извлекать опыт из происходящего, тот молодец, кто нет, ну, уж тут ничего не поделаешь. Честь имею.
Он встал, а Марина стала усиленно показывать глазами на ящик комода.
Наташа догадалась, кинулась, открыла ящик, там лежали сто рублей. Она их взяла и молча протянула профессору, тут слабым голосом Марина сказала.
- Николай Николаевич, пожалуйста.
Тот замахал руками.
- Вы что, чтобы я с вас, бедняжки, брал ещё деньги? И так натерпелись.
- Нет, нет, Николай Николаевич, вы должны... - Говорила Марина, а Наташа вдруг вспомнила маму и сказала.
Это за ваш благородный труд и талант.
Профессор аж прослезился.
- Ну, если уж так меня оценивают, то беру и делюсь по праву с Ниной Васильевной, если бы не она, я бы, пожалуй, не добрался до вас, и клял бы потом себя всю жизнь, но правда превыше всего.
