Тем временем способность Хаггарда к творчеству не оскудевала, он издавал роман за романом, и всякий раз они встречали благосклонный прием у читателя, совершавшего с помощью Хаггарда удивительные путешествия в прошлое, давно ушедшие эпохи и цивилизации, невиданные страны и далекие континенты, манящие своей загадочностью, необычностью, небывалыми сокровищами.
Впрочем, писатель обращался и к современности, его особенно волновали заботы сельской Англии, которую он так хорошо знал, а также многие моральные темы (например, современный брак). Приходится, однако, признать, что такого роды романы (в ранний период это "Полковник Кваритх, кавалер ордена Виктория Кросс", 1888, "Беатрис, 1890) намного слабее тех, действие которых происходит в чужеземных странах, где романтические приключения просто в природе вещей. Писатель и сам чувствовал это, поэтому даже в "современные" романы старался ввести свой излюбленный мотив поиска сокровищ. (В "Полковнике Кваритхе" обедневший дворянин ищет фамильные драгоценности своей невесты - "сокровище де ла Молей" спрятанное еще при Кромвеле, - и, понятно, находит).
Между тем "география" романов Хаггарда очень расширилась: древний Египет, Перу, Мексика, Нидерланды, Исландия, Испания - диапазон во времени и пространстве, как видим, весьма широк. При этом Хаггард стремился не только к книжному, заочному знакомству с экзотическими странами - он был неутомимым путешественником и не раз посетил Египет, был и в Исландии, и в Мексике. Результатом поездки в Исландию стал поэтический роман "Эрик светлоокий" (1891), написанный как подражание древним исландским сказаниям, стилистику и образность которого высоко оценили даже профессионалы-скандинависты.
После поездки в Египет Хаггард пишет "Клеопатру" (1889) и "Мечту мира" (1890, в соавторстве с Э.Лэнгом), романы, входящие в число наиболее ярких, впечатляющих книг писателя.
Бессмертный образ Клеопатры, последней царицы Верхнего и Нижнего Египта, правлением которой завершается царствование династии Птолемеев, привлекал, как известно, многих выдающихся писателей и живописцев. И все же Хаггарду удается дать свою художественную версию этого образа, воссоздать прекрасное лицо, "соблазнившее Цезаря, погубившее Египет и позднее решившее судьбу Антония". Как это часто бывает в поэтике Хаггарда, красота облика скрывает черную бездну души; нет такого порока, такого предательства, такой жестокости, перед которыми отступила бы и которых убоялась бы эта египетская царица, жаждущая власти и наслаждений.
