Там плавали крупа и макарошки,
Капустный лист, Господь, не обессудь:
Мы все тогда питались понарошку.
Я отменил стихи и перекур.
Из сумки банку мама доставала.
И я запомнил мамин маникюр,
Закрашенные точные овалы.
Пролился по дороге в сумку суп,
Не мог он по дороге не пролиться!
И этот суп придёт на Страшный суд,
Чтоб всей душой за маму помолиться.
Владимир Буев
Один лишь раз за жизнь сварила суп
Мне мама. Пожалела лоботряса.
Мой в детстве рот не ведал вкуса мяса:
Из-за плохих оценок был отлуп.
И вот пошёл на стройку я пахать.
Зарплаты день приблизился, однако.
И мама, всполошившись, намекать
Мне стала на наличные дензнаки.
И вот уж ем я супчик на обед
С крупою, макаронами и мясом.
Я теплотою маминой согрет,
А мама всё косит на кассу глазом.
Я говорю: зарплату не отдам.
Разлился суп и мясо будто смыло.
Воздал Господь мне по моим делам,
А мама больше супом не кормила.
Виталий Пуханов
Ты очнулась и прислала
Запоздалое письмо,
Написала: «Здравствуй, чмо!
Извини, что не писала,
Я не знала, что писать.
Не смогла чернил достать.
Был февраль, сам понимаешь.
Март прошёл, пришёл апрель.
Хорошо живу, поверь,
Ты меня прекрасно знаешь».
Жизнь короткая весьма,
Больше я не жду письма.
Владимир Буев
Мне писала незнакомка
Шляпа в перьях у неё7.
Сколько лет ей, не сказала:
Коль чернила, то старьё.
Вспомнив прошлое, честила,
Обзывалась, как шушваль.
Я схватился за мобилу,
Чтоб не впасть в тоску-печаль.
Телефон был недоступен.
Понял я, что ей конец.
Стану тоже неприступен:
Стар я, тоже не жилец…
Виталий Пуханов
Отец трудился сорок лет
У Сарумана на заводе.
Завод закрыли и, привет,
Копайся дальше в огороде.
Окончен бесноватый труд.
Ни уваженья, ни подяки.
А в огороде прорастут
Одни кривые железяки.
Владимир Буев
Халтуру на заводе гнал,
Служа, как верный пёс, начальству.
Победу рынок одержал –
И нет теперь границ нахальству.
Кривые руки – вот беда!
Коль крю́ки, так повсюду крю́ки.
Уж лучше в поле лебеда,
Чем в огороде косорукий.
Когда уж знают все, что было «там»
Виталий Пуханов
Я вспомнил жизнь, какой она была,
Какой её задумала природа,
И вынул два изломанных крыла
Из заднего прохода.
Мне стыдно признаваться людям, да,
Я человек от мочек и до пяток.
А где еще мне было крылья прятать,
Чтоб избежать гонений и суда?
Владимир Буев
Когда уж знают все, что было «там»,
Боржоми поздно пить. И камуфляжа
Не стоит нацеплять себе, мадам.
Давно мир равнодушен к эпатажам.
Не влезут в жопу эти два крыла.
Не влезут даже в виде самом смятом,
