— Ага, - подмигиваю я, наспех пересчитывая количество людей перед нами. - Тринадцать! Тринадцать доказательство того, что сейчас самое время есть мороженое.
— Спасибо, что посчитала. В следующий раз когда у меня проклюнется желание проявить сестринскую заботу и участие, я вспомню эту цифру и мои мозги сразу встанут на место.
Я обнимаю ее свободной рукой, хоть для этого приходиться встать на носочки - в нашей семье именно мне не повезло родиться коротышкой, и всю жизнь провести под девизом «штаны и рукава никогда не бывают «как раз!»
— Спасибо, - шепчу ей на ухо, и меня немного потряхивает от распирающего чувства искренней благодарности. - Ты самая лучшая сестра на све…
Мой язык деревенеет.
Или присыхает к нёбу?
Не важно, что именно с ним происходит, но ясно одно - он выведен из строя, как и весь мой речевой аппарат. Потому что там, за нашими спинами, дверь маленькой кондитерской только что распахнулась - и впустила в мое сердце Мужчину мечты.
Моей мечты.
Он идет медленно, каким-то идеальным пружинистым шагом. Потертые темно-синие джинсы по-одному слегка болтаются на бедрах, хотя он и близко не из породы худосочных мальчиков-метросексуалов. Наоборот - здоровенный, широкоплечий, двухметровый ходячий Тестостерон. Мне кажется, исходящая от него опасная энергия полностью заполняет собой все маленькое помещение кондитерской. Именно так - распахнутая дверь, появление на сцене Главного героя, его ленивый взгляд вокруг - должна была выглядеть знаменитая сцена из «Сумерек».
Рукава его тонкого белого свитера собраны до локтей, и я в полной мере могу насладиться «забитыми» от запястий руками. Это даже не татуировки - это произведение искусства, которое можно запросто выставлять в любом современном арт-музее.
Но и это еще не все.
Потому что его лицо…
— Мать… моя… женщина… - слышу свой тихий голос, и не сразу понимаю, что боль в затылке - это не просто так, а потому что сестра настойчиво тянет меня за ухо, пытаясь переключить внимание на себя.
— На вот, - сунет запечатанную упаковку бумажных салфеток, - слюни подотри.
У меня на языке крутится пошлая шутка о том, что по заветам великой Раневской мои трусики как раз идеально прилипли бы к потолку, но вряд ли это именно то, что стоит говорить старшей сестре, которая, к тому же, на седьмом месяце беременности.
Но блин…!
Он идеален. Лучшее тому подтверждение - все до единой женские головы, повернутые в его сторону. И у каждой на лбу написана такая пошлятина, что меня начинает разъедать ревность.
