— Мы с тобой родственники! — прорычал Дрюэри. — Если ты предашь что-либо огласке, тебя забрызгает той же грязью. Медийщики не оставят тебя в покое.
Матиас пожал плечами.
— Но в отличие от вас, я веду чистый бизнес, и я предпринял шаги, чтобы себя обезопасить. Как вы там сказали? «Я переживу это, вам же так не повезет». Я уже отправил первую часть моей любимой репортерше. Она бойкая и очень голодная.
Дрюэри схватил со стола резную, тяжелую статуэтку причудливого травоядного и швырнул ее в Матиаса. Тот отступил в сторону, и статуэтка разбилась о стену.
— Сегодня утечка химикатов, завтра орбитальная станция; третье можете выбрать сами. Вам есть из чего выбирать. Вы можете пережить один скандал, но не преодолеете все из них, и сколько людей будут сидеть сложа руки, ожидая, пока вы утянете их за собой на дно?
Дрюэри выругался.
— Сначала вы будете помехой, а потом станете обузой. Ваши бывшие друзья выстроятся в очередь, чтобы заставить вас молчать. Однажды вы просто исчезнете. Должен сказать, я с нетерпением жду этого, сенатор. — Глаза Матиаса потемнели, и она увидела обещание смерти на его лице. — Я долго ждал этого момента.
Дрюэри схватил Лайлу за руку.
— Собирайся.
— Что? — распахнула глаза Лайла.
— Собирайся. Сейчас же. Мы покидаем систему. — Он направился к двери, таща ее за собой.
— Что значит «покидаем»? Это наш дом. Кассида здесь! Моя жизнь здесь! У меня благотворительный ужин сегодня вечером…
Он утянул ее из комнаты и голос Лайлы стих.
Рамона посмотрела на Матиаса. Тот стоял посередине комнаты, и на его губах играла слабая улыбка.
— Тебе понравилось? — спросила она.
— Великолепно. — Он ухмыльнулся ей, как лунатик, и рассмеялся.
Рамона открыла глаза. Перед ней из окна открывался вид на Далию. Огромные ковыльные деревья раскидывали завитки тонких серебристых листьев. Технически, это были вовсе не деревья, а гигантские травы, простирающиеся на семьдесят метров вверх, со стволами диаметром пять метров у основания. Между ними сине-зеленые эванеры Рады, листопадные гиганты, тянули к небу свои массивные ветви, каждая из которых несла сотни тысяч индиго-бирюзовых листьев. Тут и там среди листвы мелькали вьюнки-душители, их характерные оранжевые листья и луковичные плоды ярко выделялись на фоне сине-зеленого занавеса. Душители начинали свою жизнь как паразитические лианы, которые взбирались по дереву-хозяину к солнечному свету, высасывая из него питательные вещества и воду, пока оно не засыхало, и оставался только душитель — цветущее столбчатое дерево.
