— Что ты ей наговорил, раз она волком смотрит на меня? — ворчал он, пока мы поднимались в мой кабинет.
— Правду! Ты мой друг и вызвал меня на бой. Аня тонкая натура и не любит насилие, мне даже виновных приходится привозить втихаря, чтобы она не увидела, — усмехнулся, вспоминая, как охрана умудрялась бесшумно привозить провинившихся.
Правда, в последнее дни мы чаще стали это делать в другом доме, нечего марать своё жилище этими предателями. К тому же, Пташка так старалась навести уют, а уж как она сегодня расстаралась! Не думал, что простые цветы так могут изменить мой дом. Теперь он действительно выглядел райским местечком, где тебя любят и ждут.
— Да уже понял, что она у тебя натура тонкая. Но вот скажи мне, почему ты ей всё не рассказал? — спрашивает, заходя в кабинет, а я не знаю, что ответить.
Да, я боялся, что она отвернётся и перестанет меня подпускать к себе. Тут же вспомнил вчерашнюю ночь. Было горячо, но мало! Чертовски мало для моего аппетита! Какой же она оказалась узкой и сладкой, удивительно, что я не порвал её, но то, что причинил боль, меня огорчало. И какой же я всё же счастливчик, раз смог увидеть свою пташку в толпе. Почти не тронутая, и только моя!
— Тебе через неделю надо быть у древних, а твоя девушка не готова! — ворчит Люк, и я устало вздыхаю, так как понимаю, к чему он клонит.
— Я думал, у меня больше времени. Да и зачем вообще торопиться? — ворчу, подходя к бару, чтобы налить пару рюмок. Надо немного расслабиться.
День без Ани прошёл тяжело. Пару начальников попали под горячую руку. Да к тому же я наорал на девочку по приезду. Приревновал! Знаю, что Аня и не посмотрит на него, малышка знает, чья она, но не сдержался. Ещё и вчерашний вечер. Заставил приехать на бои и смотреть, а потом ночью сделал больно. Косяк за косяком!
— А как ты ей объяснишь увиденное? Там-то ради неё никто притворятся не будет! Даю тебе совет, хватит с этим тянуть. Пусть зверь её кусает! — легко ему говорить, у самого-то пары нет, и даже такой, как Аня, нет.
— А если она умрёт, ты об этом не подумал? У меня не так много подопытных, чтобы проводить такие эксперименты, — рычу на него. Без неё моя жизнь кончится. Она — как последний шанс, данный утопленнику, и я не собираюсь его просто так глупо потерять.
— Не нагнетай, если бы ты не был в ней уверен, зверь бы так не реагировал. Да и что изменится? Не здесь, так там, — в чём-то он прав, но страх за девушку был. Да и какое обращение, если она о нас даже не знает!
