– Картину я должен был уничтожить «во-первых», а что я должен сделать во-вторых?
Наталия постепенно приходила в себя. «Эх, раз пошел такой расклад…»
– А, во-вторых, я хотела предложить вам купить у меня мой загородный дом и мастерскую, которую мне недавно подарил отец. Вы, я слышала, ищите себе жилье за городом?
– Да, и не только жилье, но и мастерскую. Мой олигарх предупредил меня, что не будет больше продлевать аренду на этот особняк. Но почему Вы продаете? Вы так гордились своим домом, столько рассказывали нам всем о нем. Даже мне он стал дорогим и близким. Заочно разумеется.
– Вот и прекрасно. Берите. И поверьте, если бы не срочные обстоятельства, я ни за что бы не продала его.
– Да, обстоятельства. У Вас, я слышал, тяжело заболела мать, и у отца какие-то неприятности.
– А вот это не Ваше дело. Так Вы берете или нет? Деньги мне нужны немедленно, потому я и не торгуюсь. Итак, сто тысяч.
– Да, да, конечно.
Живописцев подошел к какому-то ящику, открыл его, достал деньги.
– Вот, пожалуйста, ровно сто тысяч. Пересчитывать будете? Берите, бумаги оформим потом.
И он протянул ей СТО ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ!!!
«Похоже, что тюрьма от меня недалеко ушла. Успокаивает одно, что за мошенничество дают вроде бы меньше, чем за грабеж.» Однако Наташа со спокойным лицом положила деньги в сумочку и направилась к выходу.
– Наталия Александровна! Может, Вы позволите, я провожу Вас. Всё-таки сумма значительная.
– Не беспокойтесь, спасибо. А, впрочем, вызовите мне такси… до Орешкино.
Раннее утро. Орешкино. Сад при местной больнице. На лавочке сидел Александр Иванович. Он ждал кого-то или чего-то. Чуда? Этого мы не знаем.
«Итак, я полный лузер. Но это, всего лишь констатация факта, открытие местного значения. Самое главное, где взять деньги? Сто тысяч долларов! Если бы нашёлся покупатель, то я, не задумываясь, заложил бы ему свою собственную жизнь. Все свои дни, оставшиеся мне здесь, на Земле, я сейчас отдал бы за эти деньги. Зачем мне жить без Нади, без Надежды. Самое главное, что у нас есть – это близкие люди, которые любят нас, и которых любим мы. А все остальное не имеет значения. Хотя, нет, вот деньги, оказывается, тоже нужны. Что же мне делать? Бросить всё и уйти «в никуда», но кто будет расхлебывать эту кашу, которую я заварил. Будь проклят этот цветок и его смертоносная красота, которая принесла в наш дом одни несчастья».
Вдруг он увидел, как по тропинке больничного парка идет Наталия с сумкой на плече. Она подошла к лавке, села к отцу и достала из сумки толстую пачку денег.
