Глава 5. Голос и тараканы
И вдоволь будет странствий и скитаний,
Страна Любви – великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она.
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна…
В. Высоцкий, «Баллада о любви»
– Вот это я понимаю, – мечтательно вздохнул Антуан: – Порталы строить – дар, о котором можно только мечтать…
– Хватит, милый! Мы уже говорили на эту тему, – с долей раздражения ответила матушка, но тут же извинилась улыбкой: – смирение и принятие своего дара поможет раскрыть его максимально…
– А зависть и высокомерие – разрушит, – отчеканил молодой человек очевидную цитату. – Если бы это было так, то Дилан стал бы лумером…
– Прекрати!
Под аккомпанемент лёгкой словесной перепалки Антуана с родителями семья переместилась в столовую. Ногами, не через портал. То ли здесь не умели создавать порталы, то ли у де Венеттов была собственная экономная философия на счёт магии. Маша молчала всё время, стараясь на все вопросительные взгляды родителей улыбаться и кивать, мол, всё хорошо. Она в самом деле устала, но спать не хотелось – было желание выйти на свежий воздух, чтобы проветрить себя, свою голову, заражённую Суфлёром, и просто понять, что происходящее – сон, от которого, скорее всего, она больше не проснётся.
Не догадалась отказаться от обеда, сослаться на плохое самочувствие или тот факт, что недавно принесённый Жанеттой перекус ещё не переварился. А стоило: случившееся за столом ничем иным, как катастрофой, нельзя было назвать.
Маша отдалась событийному течению, не удивляясь особо и не думая о будущем, потому что она не знала этот новый мир. Он, безусловно, ей нравился, но для того, чтобы устанавливать свои правила в нём, нужно было обладать если не решимостью, то уверенностью в себе. Этого у неё не имелось, вернее, причиной являлся внутренний Голос, становившийся наглее и постоянно напоминавший о себе.
Причём Маша невольно обратила внимание, что в отсутствие Люсиль главным раздражителем являлся брат Мариэль. Бесили его слова, любые; мимика, использовавшаяся таким образом, что родители ничего не видели или не понимали намёков, предназначалась Мариэль, и Суфлёр буквально выходил из себя. Язык у Голоса развязался вскоре после марсалы, напитка, который Маша узнала сразу. Это им потчевали её, чтобы погрузить в здоровый сон и нагнать аппетит, только тогда марсала была горячей.
Рафэль, лично плеснувший детям по полкубка в честь совершеннолетия, торжественно настоял на знакомстве с «этим достойным королей напитком». Дождался, пока «птенчики» сделают глоток, и потом хохотал над их реакцией: Антуан закашлялся и сказал, что у него горит всё нутро, а Маша, едва узнала запах, сделала вид, что пригубила напиток, но её жалкая попытка избежать опьянения не удалась. Братец и отец с весёлым возмущением настояли на осушении хотя бы половины от налитого. Вместо того чтобы встать на сторону дочери, матушка поддержала мужчин:
