– Ну, милая, с возвращением! – смешливо сказал г-н Рафэль де Венетт, не отпуская от себя Машу и продолжая удерживать её за талию своей мягкой ладонью, а потом сделал знак кому-то, находящемуся за спинами вошедших. – Принеси-ка, дражайший, бутылочку пуаре, да выбери постарше! И закуску не забудь! Праздничный ужин в честь благословения наших птенчиков будет несколько позже, ибо пулли привезли час назад. А пока мы найдём тему для беседы, не так ли, дочь моя?
Добившись смущённого кивка Маши, Рафэль наконец позволил ей есть и вскоре охотно руководил слугами, принесшими бокалы, бутылку и мелкую закуску. Сразу было понятно, кто здесь любит вкусно покушать.
Вторым незнакомцем оказался юноша, темноволосый, сероглазый, высокий и статный. «Невозможно красивый!» – вспомнила она мамину фразу об одном певце и почувствовала, что почему-то начинает краснеть. Машу он поприветствовал кивком головы, внимательным взглядом и спокойной улыбкой. Но не подошёл, чтобы поцеловать руку. «Фильмы эти ваши – полная выдумка и ерунда!» – ворчливо прокомментировал её недоумение внутренний голос, да так явно, что Маша вздрогнула: она успела забыть об этом «суфлёре».
Но самым примечательным персонажем среди четвёрки определённо была она – золотоволосая красавица, сверстница Антуана, Маши и… Армана. Точно! Теперь Маша сообразила, кто перед ней – её спаситель, молодой Делоне, и ослепительная Люсиль де Трасси.
Последняя оправдывала эпитет, данный ей Жанеттой! В длинные локоны цвета золотящейся на солнце пшеницы были вплетены нити с мелкими блестящими камнями похожего цвета, что создавало эффект драгоценного блеска на ухоженных гладких волосах. Лицо девушки также было идеально: светлая и немного золотистая кожа без единого изъяна, аккуратный носик, пышные ресницы, окаймляющие васильковые глаза, розовые губки с красивым изгибом. Привлекательную внешность выгодно подчёркивало платье, глядя на ткань которого становилось понятно: очень, очень и очень дорого – тонкой работы вышивка шла почти по всей поверхности ткани. Наброшенная на плечи девушки белоснежная меховая накидка небрежно или по рассеянности открыла шею, на которой вилось ожерелье, напоминающее венок из мелких весенних цветов.
Маша залюбовалась красавицей, пока шла к ней на приглашающий жест присесть рядом. Как вдруг противный внутренний голос завопил: «Не верь ей, она – настояшая дрянь, дря-а-ань… Высокомерная, заносчивая и хвастливая! И дар её купили, насильно впихнули! А посмотри, как разоделась! В гости она заехала, как же! Дря-а-ань, дря-а-ань!» От воплей в голове Маша остановилась и схватилась за голову: это «радио» как-то можно выключить вообще? Оно уже не просто пугало – приводило в отчаяние.
