Да, попасть на Тюп-Караган сейчас не значит, менять шило на мыло. Раз крепость будет возводиться на новом месте, да еще с пригодной для питья водой, то дела пойдут к лучшему. Тем паче, он будет там полновластным комендантом, не подчиненным напрямую фон дер Видену, а это уже хорошо. Может и заметит царь Петр Алексеевич его старания, и отличит соответственно, дав награду по заслугам.
Моряк словно прочел по лицу Кушникова обуревавшие того мысли, и громко произнес:
— В крепости той вам, господин полковник, следует распечатать пакет с инструкциями от его светлости князя Александра, и выполнять их с прилежанием. Обо всех делах списываясь с астраханским обер-комендантом Чириковым, которому указано вам помогать. А в бухте будут суда в числе соответствующем в вашем полном распоряжении, на то тоже указания даны. А более начальства господина полковника фон дер Видена над вами не быть, окромя приказов самого князя.
— Мне приказано князем Бековичем со всем полком Астраханским отплыть в Гурьевский городок, — чуть глуховатым и бесцветным голосом заговорил фон дер Виден.
— Там привести солдат в порядок, больных лечить, пополнить роты обученными рекрутами. И принять под команду еще батальон Пензенского полка и два полка конницы из яицких казаков и ногайцев, которые собираются. Также надлежит купить верблюдов, взять пять пушек и припасы воинские с повозками, что по морю перевезены из Астрахани будут. И быть готовым в сентябре выступить сикурсом к войску князя, которое пошло на Хиву. Дабы оно подмогу нашу вовремя получить могло!
Иван Федорович окончательно повеселел — идти вслед за Бековичем-Черкасским вглубь пустыни к Хиве, про которую ходили очень плохие разговоры, ему не хотелось от слова «совсем». Тамошние разбойники наводили на всех соседей ужас, их даже сравнивали с крымскими татарами, что уже само по себе говорило о многом. А так он возведет крепость, опишет великому государю свои свершения, а также перенесенные бедствия — и там, глядишь, и выйдет ему вознаграждение…
В ночной темноте, обмотанные тряпками копыта коней ступали почти беззвучно по начавшей остывать каменистой земле, покрытой лишь жалкими клочками выжженной под солнцем травы, да немногими колючками. Такова степь летом в этих безводных местах, но дальше пойдут уже пустыни, где есть место солончакам и песчаным барханам — русским там придется неимоверно трудно, и так, что продвижение по этой караванной тропе ими будет вспоминаться приятной прогулкой.
