— Я слышала от многих студентов из Эренфеста, что это благодаря их святой, за последние несколько лет все оценки за письменные уроки так выросли, и даже сам Фердинанд относится к вам с явным одобрением. Считайте, что я с нетерпением жду того, что вы придумаете на втором курсе, когда мы начнем объяснять, как делать магические инструменты.
Мне потребовалось много времени, чтобы научиться более менее точно регулировать подачу своей маны. Когда я наконец вышла из зала, то обнаружила Рихарду и Корнелиуса в соседней комнате ожидания с чрезвычайно озабоченными лицами. Было уже достаточно поздно, чтобы Корнелиус успел закончить свою дневную учебу.
— Это заняло у вас довольно много времени, — сказал он. — Я знаю, что вы вполне способны контролировать свою ману, поэтому я беспокоился, что что-то случилось, — похоже, он, как и Вильфрид, был убежден, что я без каких-либо затруднений должна была сдать экзамен по магии.
Я медленно покачала головой.
— Из-за моих браслетов-усилителей я не могу должным образом контролировать свою ману. — возможно, правильнее было бы сказать, что я еще просто не привыкла к своим новым возможностям в этой области после того, как юрэ́вэ расплавил мои маносгустки, но браслеты уж точно не помогали в этом, а мешали.
— Ах, я и не предполагал, что они будут так мешаться… Наверное, я не придал этому особого значения, поскольку ваши движения столь естественны. Вы говорили с профессором Хиршур о том, как можно решить это затруднение?
— Она сказала, что я просто должна привыкнуть, — ответила я, печально опустив плечи. Выражение лица Корнелиуса из выполняющего свой долг рыцаря-стражника сменилось на заботливого старшего брата, и он утешающе легонько похлопал меня по спине.
— Понятно, давайте вернемся в общежитие.
Итак, мы вернулись в общежитие Эренфеста через дверь с номером тринадцать. Как только мы оказались внутри, к нам подбежала Ангелика, её голубые глаза были полны слез.
— Леди Розмайн, пожалуйста, поручите мне снова охранять вас. Теперь, когда вы здесь, в Академии, у меня есть гораздо больше возможностей защитить вас, но я совсем ничего не делаю из моих прямых обязанностей стража.
На взгляд любого человека, близко не знакомого с нею, она выглядела юной красавицей, настолько увлеченной исполнением своих обязанностей, что была доведена до слез, но меня так просто было не провести. На самом деле эти её слова переводились как «раз леди Розмайн теперь в Академии, я хочу продолжать служить ее рыцарем-стражем, чтобы меньше учиться». Пока все усердно учились, Ангелика думала только о том, как бы увильнуть от учебы.
