Он снова был молчалив, увиливал от ответов на вопросы, выходил на улицу, чтобы сделать какой-то звонок. Единственное, чем он обозначил своё мысленное присутствие рядом, — это кисть моей руки, крепко сжатая в его ладони. После долгих минут тишины он всё-таки задал вопрос:
— Как ты, Диана?
— Мы пока справляемся. Максим, слава богу, здоров и растёт не по дням, а по часам…
— Я спросил, как ты? — он сделал ударение на слове «ты».
Я выдержала паузу, но затем решилась ответить.
— Не могу простить себя.
— Будет лучше, если ты смиришься. У вас всё будет хорошо.
— Это последний раз, да?
— Не знаю. Будь готова к этому.
— Пожалуйста, не смей прощаться со мной! Дилан, не смей!
— Т-с-с-с! Тише, ты всех разбудишь. Иди ко мне. За три года мы с тобой пережили больше, чем некоторые проживают за целую жизнь. Тебе всего двадцать, у тебя всё впереди, ты ещё совсем юная.
Что хорошего у нас могло быть без него? Максим будет расти без отца, а я навечно останусь для родителей Дилана виновницей всех бед. Другого мужа у меня не будет, откуда-то я точно это знала.
Дальше меня ждала только учёба, потом работа и статус матери-одиночки. А как тяжело живётся таким женщинам, я знала на мамином примере. Так что Дилан, в попытке утешить меня, сам пытался поверить нелепым словам.
Я разрыдалась, подавляя, насколько могла, свои всхлипывания. Некоторое время у меня не получалось выдавить даже слова.
— Диана, посмотри на меня. — я повернула к нему заплаканное лицо. — Не плачь, пожалуйста. — сказав это, он сам шмыгнул носом, в приглушенном свете кухонного ночника я заметила, что по его щекам тоже текут слёзы.
— А сам что?
Он тут же вытер лицо рукавом рубахи.
— Всё в порядке. — у него начали расти когти на руках. — Чёрт…
— Так скоро?
Из его горла вырвался звук, похожий на рычание.
— Мне пора.
— Дилан! — остановила его я. — Я сделаю всё, чтобы вернуть тебя, слышишь? И я не отступлюсь.
— А теперь послушай меня: моё сознание умирает, я тебя забуду и превращусь в зверя, поэтому смирись с тем, что меня больше нет. Я сказал отцу, чтобы забрал мою машину и продал, деньги с неё пойдут вам с сыном.
Он силой отстранил меня от себя. Когда он ушёл, я вернулась в постель, но так и не смогла уснуть, утром встала обессилевшая и с опухшим лицом. Мама сказала, что знает, что Дилан был здесь, и, как могла, постаралась меня утешить.
Время потекло дальше, второй семестр начался и отобрал у меня абсолютно всё свободное время. Я была вынуждена надолго оставлять Максима с бабушкой, Лидией Николаевной, разрываясь между домом и университетом.
