Однажды я гуляла с коляской по селу и на стене торгового павильона увидела надпись: «Главное — правильно расставить приоритеты». Фраза попала в точку. В данный момент между сыном и мужем я выбрала сына. Выбор сделался сам, а впрочем, так хотел и Дилан. И всё же я давала себе слово, что, пока жива, буду делать всё, чтобы Дилан снова был рядом со мной.
«Возможно, Вселенная отреагирует на запрос, который я посылаю ей. Время покажет» — всё ещё надеялась я.
Наконец-то чувства и характер начали просыпаться во мне, я вновь почувствовала себя собой, даже моё тело стало почти таким же упругим и привлекательным, как до беременности.
Моё проснувшееся эго тут же испытали на прочность: приехали Седой и его жена, — за нами. Это был конец июля, и я вовсе не собиралась возвращаться в город так рано. Я стойко выдержала их напор, на каждый выдвинутый против моих действий аргумент у меня находился свой. Они до вечера просидели у нас дома, водились с внуком, наставительным тоном общались с мамой (а разница в возрасте была велика: брат и сестра Дилана были старше моей мамы).
От Седого мы узнали, что Виталий Викторович Цыганов, верховный, лично занимавшийся моей проблемной персоной, умер на прошлой неделе. Теперь мне больше не к кому было бы обратиться в трудноразрешимой ситуации, а значит, нужно быть вдвойне осторожной.
При мысли, что осенью нам с Максимом придётся вернуться в Краснодар, у меня рефлекторно сжимались губы и кулаки. Мать Дилана нравилась мне гораздо больше, пока я не слышала её голоса, а его отец — когда я и вовсе не знала его.
В итоге родители Дилана уехали без нас, мы с мамой с облегчением выдохнули, когда их автомобиль скрылся, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Ещё целый месяц спокойной жизни был впереди.
И хоть не всё было гладко в нашем тесном кругу (Света старалась избегать разговоров со мной, возможно, из-за какой-то затаённой обиды), это всё равно было гораздо лучше, чем тюрьма и тотальный контроль.
Мы проводили много времени на свежем воздухе, копались на грядках, загорали, ходили купаться или просто на прогулку. Иногда я засыпала днём вместе с Максимом, особенно в период, когда у него начали резаться зубы, и он стал плохо спать ночами. Но вот ему уже исполнилось семь месяцев, и с каждым днём он становился всё более интересным и любознательным.
Этим летом мне исполнилось 20 лет. Не так давно я даже не задумывалась ни о замужестве, ни о детях, я сама ещё была ребёнком. Теперь моя семейная жизнь находилась на завершающейся стадии: сын должен расти без отца, и всему этому виной я, такая незрелая и чересчур переоценившая собственные силы.
