В голове роилось множество важных мыслей, часть из них занимал Захар, мне не терпелось узнать, как его состояние и каков дальнейший прогноз. В больницу я поехала на такси, чтобы сэкономить время.
Захар весь расцвёл, увидев меня.
— Как ты себя чувствуешь? — полюбопытствовала я.
— Нормально… врачи говорят, что ещё неделя — и меня прооперируют.
— Очень рада. — я улыбнулась хорошей новости. — А я сегодня ходила на учёбу. Еле сдала зачёт, теперь вот маюсь от стыда… Вот как странно чередуется смерть с жизнью.
— Вижу, тебе гораздо лучше?
— Стараюсь не смотреть по сторонам: шея болит, щека тоже немного. В общем, ерунда, с анализами всё в порядке, меня сразу отпустили домой.
— Ты нарочно не сказала тогда про Василича? — набрав воздуха в лёгкие, спросил Захар.
— Был не лучший момент. — я опустила глаза, было неловко говорить об этом. — Ты уж прости. Мне приятно видеть тебя живым, у тебя вся жизнь впереди, и мы постараемся, чтобы она была счастливой!
— У тебя хороший муж… — невпопад сказал он.
— Да, это правда.
— Он находился с тобой в дыму всё время, пока пытались порвать цепи и вытаскивали тебя из завалов. Я боялся, что вы оба там задохнётесь.
— Всё уже в прошлом, Захар. Давай не будем об этом. Смотри, что у меня есть! — я выставила на тумбочку пакет сока, форму с ягодами и бутерброды с мясом и сыром. — Кто бы что ни говорил, а для тебя полезней всего белковая пища.
— Спасибо! — по нему было видно, что я попала в точку. — Тут такого не дают: пресная каша и жиденький суп…
Он с удовольствием всё съел и запил еду соком.
— Ты пришла, и я сразу чувствую, что во мне ещё есть силы. — Захар попытался широко улыбнуться, но тут же вспомнил о том, как выглядят его зубы, и смутился.
— Это добрый знак. Скоро ты сможешь заняться тем, о чём давно мечтал, и ничто не сможет тебе помешать. А пока — выздоравливай!
— Когда ты придёшь теперь?
— Постараюсь завтра, а если не получится, то послезавтра точно приду.
— Можно поцеловать тебя? По-дружески?
Я подставила здоровую щёку, затем чмокнула его сама, и вышла.
Честно говоря, у меня были смутные ощущения насчёт Захара: влюблённость в меня могла здорово подпортить ему дальнейшую жизнь. Я понимала, что амурных Захаровых демонов мне кормить не стоит, но ещё надеялась превратить его отношение ко мне в нежную дружбу.
«Захочет ли он жить, зная, что я никогда не стану его женщиной? Страшно оставлять его без присмотра…» — думала я.
Я сделала звонок матери, голос её был взволнованным, кто-то уже осведомил её о случившемся. Но, узнав, что мне от неё нужно, она сменила тон и отказалась. И мне снова пришлось надавить на неё всей своей силой характера, чтобы она передумала. Я упомянула, что Захар очень добрый и мягкий человек и что он может стать хорошим другом для Светы, тем более, он сейчас как никогда нуждается в заботе. Мать ещё некоторое время отпиралась, придумывала отговорки, но всё же сдалась. Я пообещала приехать на выходные.
