— Никогда такое не носил. Непривычно…
— Пошли, подберём тебе кроссовки. Тебе очень идёт новая одежда.
Купленные вещи Захар унёс на себе, старые тряпки я сложила в пакет, мало ли пригодятся. Но и шопинг его не развеселил, он по-прежнему оставался хмурым.
— Ты так и не думал, чем ещё хочешь заняться, кроме строительства?
— Мне не хочется жить. — был ответ.
— Чёрт тебя дери! Не будь ты бабой! — я зарычала, однако не собиралась звереть прямо на улице. — Я убью этого подонка, все будут отомщены, я устрою тебе жизнь, чтобы о тебе заботились, что тебе ещё надо? Сделай милость, перестань стонать! — я перевела дыхание и заставила себя успокоиться. — Извини…
Он бросил на меня полный отчаянья взгляд, взял пакет с тряпьём и пошёл в больницу. Я забежала вперёд и встала перед ним.
— Прости, это нервы.
— Ты права. — выдавил он.
— Если ты сдашься, это будет значить, что он победил. Так что давай без глупостей. Да, и прости меня за грубость. Скоро всё наладится, вот увидишь. Завтра мне прийти?
— Думаю, не стоит.
— Обещай мне, что ничего с собой не сделаешь.
Он помялся, но ответил утвердительно. Я, наконец, ушла. И без того нестабильное настроение опустилось ниже нуля.
Весь вечер пришлось спасаться конспектами лекций и учебниками. Звонила Люда, ругалась, что у меня никак не находится времени, чтобы встретиться. Я обещала, что завтра мы обязательно куда-нибудь сходим. В общем-то, я многое планировала на завтра: досрочно сдать один из экзаменов, узнать в больнице, как прошла операция, и уже потом встретиться с девочками.
Ночью, чтобы не шуметь, я заперлась в ванной и позволила истерике вылиться наружу. Навалилось всё, а подпитки — никакой, силы на исходе. Опустошённая, я вернулась и легла.
— Диана…
— Что?
— Не вздумай делать глупости. — он выдержал паузу, видимо, ждал моего ответа. Такового не последовало, он продолжил. — Я знаю, что ты просила помощи у Ирмы. Ты никуда не поедешь. И постарайся больше не контактировать с ней.
— С чего ты это взял?
— Лишних слов не говори.
— Это бред! Я буду общаться с ней, сколько хочу. Да, и мы собираемся ехать в Нижний Волчок в эти выходные.
— Диана, остановись и услышь меня… — сказал он устало.
— Если встанешь у меня на пути, я смету тебя. Понятно? Спокойной ночи. — ответила я, и собственный голос показался мне каким-то металлическим, словно внутри меня сидел робот.
Я сочла волеизъявления Дилана своеобразной формой ревности. Он чувствовал, что потерял надо мной контроль и что остановить меня, не навредив мне, не сможет.
