— Я могу собрать свои вещи?
— Те, что в кабинете?
— Да.
— Забирай. У тебя десять минут на сборы, а затем освободи место. Ты его не заслужила, — жестко отрезал Расул.
Что ж, переубедить его оказалось невозможным. Значит, смысла тратить время на это дальше попросту не было. Стоило собрать вещи, отправиться домой, чтобы еще сильнее не злить зверя и подумать.
Подумать над тем, как разрулить всю сложившуюся ситуацию. Придумать, как найти доказательства своей невинности и продемонстрировать их Хасаеву.
С такими мыслями я отправилась к своему кабинету, что находился в самом конце коридора с уверенной решимостью, что я все разрулю. Так или иначе. Рано или поздно.
Она дрожала. Снова. Так сильно, будто дул холодный ветер, пронизывавший ее насквозь.
Впрочем, может, ей и впрямь было холодно, ведь Лиля вынужденно была стоять передо мной совершенно нагой.
Я приехал к ней, как и обещал. На следующий вечер. Я бы приехал еще вчера, но были важные дела, а превращать первый секс в пятиминутный перепихон мне совершенно не хотелось.
— Расул… не надо, пожалуйста, — взмолилась давняя подруга. А вообще… кого я обманываю? Никогда мы не были друзьями. Встречались? Да. Общались? Да. Разбежались когда-то? Тоже да. Но вот друзьями… друзьями нас было не назвать, потому что друзей не хочется трахать в самых разных позах.
— Закрой рот, — выдохнул я, стараясь вложить в интонацию максимум власти. Наверное, получилось хреново. Вышел какой-то жалкий хрип.
Черт.
Я хотел ее. Как долбанный подросток, у которого постоянно стоит на всех и вся. У меня так стояло на Лилю, и если последние несколько месяцев общения я сдерживал себя, давал себе какое-то призрачное подобие надежды на то, что когда-нибудь у нас с ней все-таки будут нормальные отношения, то после того, что она сделала, а я наговорил вчера… пути назад уже не было.
Я хотел только одного. Уложить ее в постель, да как можно скорее.
Интересно, как у нее там все было? Она была узкой? Что там сотворил с ней Соколов? Я горячей? В голове мелькнул вопрос — потечет ли она, когда я начну ее целовать?
— Я не хочу, — упрямо заявила Лиля, прикрывая оголенную грудь рукой. Из одежды на ней остались только кружевные белые трусики. На глазах навернулись слезы, губы упрямо сжаты. Она не желала сдаваться.
Что ж, характер у Лили всегда был, я уяснил это еще со школы. Вот только и я успел его выработать.
— Тогда возвращай мне три миллиона. Сбегаешь, принесешь? — я усмехнулся, удобнее усаживаясь на кожаном диване.
