— Обещай, что будешь кормить его пять раз в день. И вообще присматривать.
— Один.
— Что один?
— Готов кормить один раз в день. На большее моих финансов не хватит.
— Жмот. На друга зажал.
— Сорян, Лен, но содержание твоего бегемотика, обходится слишком дорого.
— Данила не бегемотик, Данила лев, — с гордой улыбкой и вздёрнув подбородок заявила Лена.
— Вот-вот, — кивнул я, — я столько мяса купить не могу. Разорюсь.
— Пойдём уже, — хлопнул меня Дэн по плечу, — зубоскал.
— Ага, поки-чмоки, Лен, — попрощался я с подругой.
Мой лепший друг коротко поцеловал свою Дюймовочку и вышел вслед за мной. Лифт ожидал на этаже, так что пробежка по лестнице была отложена до лучших или, правильнее сказать, худших времён.
— Надо будет в «Строитель» заскочить, — сказал я, нажимая кнопку первого этажа, — Батя просил кровельных саморезов докупить, а то мало ему кажется.
— Да не вопрос. Ради фирменного шашлыка дяди Миши я готов хоть весь день по магазинам ездить.
— Ишь ты, хитрый какой. А работать кто будет? Крыша бани сама себя не покроет.
— Дык, это… Я на эти выходные человек подневольный. Скажут ездить — буду ездить. А нет — так нет.
— Молодец, рядовой Кузнецов, — я благосклонно кивнул, — Вижу, ты ещё не забыл, что инициатива наказуема.
— Слышь, сержант, а в нюх не хочешь? — хмыкнул Дэн.
— Эх, как «гражданка» портит людей, — изобразил я печаль, — Всего полгода прошло, и боец пошёл в разнос.
— Что-то у тебя со сроками не стыкуется. Осенью год будет, математик фигов.
— А ведь и правда, — удивился я, выходя из лифта, — Надо же, как время пролетело, а в армии наоборот было.
— Да не скажи. Во время манёвров не успевали дни считать.
— Это да, — согласился я, вспоминая недавнее прошлое.
Однако понастольгировать о короткой, но бурной и насыщенной службе в погранвойсках не получилось. Я как раз толкнул дверь парадной, но вместо атмосферы вечернего Питера по глазам ударил слепящий свет.
— Евген!
Встревоженный крик друга мгновенно потонул в каком-то гуле. И практически сразу же свет сменился тьмой…
* * *
Сознание возвращалось крайне неохотно. Общее ощущение было такое, словно меня отмудохала рота солдат и бросила подыхать, но тут организм вдруг решил, что перед тем, как окончательно отправиться на тот свет, надо ещё немного помучиться. И судя по состоянию, мне осталось совсем чуть-чуть и всё. Что ж так херово-то? Глаз не открыть, встать не могу, хочу просто сдохнуть, чтобы избавиться от всего этого.
— М-м-м…
«Кто это стонет? Я? Или, может, Данила?» Мысль, что рядом мой друг, которому, возможно, ещё хуже, чем мне, заставила меня напрячь остатки сил и совершить маленький подвиг… Да, я всё-таки открыл глаза. Разлепил эти чёртовы веки, и мой взгляд упёрся в небо. В голубое и с белыми барашками облаков. А на периферии зрения качались верхушки каких-то деревьев. Ага, значит, я лежу на спине. Но где стонали?
