— Кого я возьму? — тренькнула дверь звоном ветровых колокольчиков.
— Да вон, Кондерси говорит, девчонок надо подкинуть, — Флойерлей кивнул на них другому пожилому мужчине фермерского вида.
— Да без проблем. Сейчас перекушу и поедем, — он задорно подмигнул Елене с Магдерал.
Теперь дело шло веселее. Критон оказался отличным болтливым собеседником и ехать втроем в кабине фуры было сплошным удовольствием. Доехали, что называется, с ветерком, попросив остановить на автовокзале в Сенаре, откуда отходили автобусы дальше на север.
— Все, добрались. Теперь чего? — Елена спросила Магдерал.
— Теперь нам нужно без приключений добраться до ближайшего магофона-автомата, которым в основном пользуются бомжи и старушки.
— Ну так пошли, — Елена подхватила сумку с земли.
Выбирать, наматывая круги, пришлось долго — один магофон был поломан, второй — точно под камерой видеонаблюдения, только третий попавшийся был в норме. За такой техникой явно не следили, да и кому был нужен общественный таксофон в мире повальной мобильной связи? Уж явно не всем.
— Есть полфу? — Магдерал сняла трубку и повернулась к Елене.
Елена молча дала ей монету.
— Да, здесь, милый! Можешь меня подобрать? — проворковала та в трубку. — Хорошо, милый!
— Милый? — спросила Елена, когда Магдерал повесила трубку.
— Угу. Очень, — ответила та. — Особенно эротичные у него клыки в десять сантиметров. Пошли на лавочку, подождем.
Минут через десять у обочины тротуара остановился простой неприметный седан.
— Это за нами, — встала Магдерал. — Поехали.
Елена влезла в салон машины за ней. Как только закрылась дверца, машина тронулась с места, гобл на водительском месте не произнес ни слова.
Машина долго петляла, пока не въехала, наконец, в район ближе к окраине. Ну да ничего удивительного — Гоблово. В каждом крупном мегаполисе был свой этнический райончик, населенный, как правило, целиком гоблами — они любили селиться компактно. Из местного колорита были только вывески с гоблинскими каракулями на их языке — сильно видоизмененными зунландскими буквами, первую-то письменность им дали соратники-гоблины Сержа, которого они считали когда-то Марнагором, злым духом орочьих и гоблинских преданий. Ну и конечно, колоритными были сами гоблы — страсть этой расы к самоукрашению была просто запредельной. Разукрашенные клыки, пирсинг, дикие прически, разноцветное шмотье всех фасонов — народец отрывался по полной. Тем более это подчеркивало их национальное разгильдяйство, помноженное на свободный менталитет Лундии.
