Хлебнув грамм по семьдесят, вгрызлись в яблоки. Потом Юля стала разглядывать мужиков, проходивших мимо, а её собутыльница, закурив последнюю сигарету, коротко изложила и предысторию, и историю своего недолгого брака. Да, она вышла замуж из жалости, но с иллюзией, что объектик этого чувства, по меньшей мере, боготворит её. Однако, довольно скоро ей стало ясно, что он решил с её помощью доказать самому себе и своим друзьям, что очень даже способен соблазнять женщин, притом красивых. И одного доказательства ему показалось мало.
– Он изменил тебе, что ли?
– Если бы изменил! Но это даже изменой назвать нельзя! Он просто … развёл. И притом в открытую.
– Так значит, он при деньгах?
– С весны. Он – бухгалтер. Пятнадцать лет отработал в каком-то сраном НИИ. А в марте его приняли по конкурсу на совместное российско-американское предприятие. И – посыпались деньги.
– И, говоришь, в открытую?
– Домой водит.
Юля взглянула на потускневшее, замутнённое гарью солнце. Оно висело низко над крышами и двоилось. Светка, тем временем, ещё раз приложилась к мерзкой бутылке. Юля последовала её примеру. Догрызли яблоки, помолчали.
– А ты одна живёшь?
– Да, одна.
– А был кто-нибудь?
– Да, были.
– Ну, и чего?
– Ничего. Не люблю я это.
– Что ты не любишь?
– Ну, с мужиками спать не люблю.
– А зачем спала?
– Как зачем? Можно не любить, например, лечиться, но надо. Иначе сдохнешь.
– Может быть, мужика нормального не было?
– Были всякие.
Улыбнувшись солнышку, Кременцова тихо прибавила:
– Мне Илюха, кстати, понравился!
– Какой? Наш?
– Ну, да.
Светка изумлённо сузила глазки.
– С ума сошла? Ему девятнадцать лет!
– Я не собираюсь с ним трахаться. Он мне просто понравился.
Светка молча взяла бутылку и уронила её. Бутылка разбилась.
– Мать твою драть! Ах, мать твою драть!
– Не переживай, – утешила свою спутницу Кременцова, – нам уж пора.
Она не рискнула доверить Светке нести гитару. Дала ей сумку, а у неё взяла сумочку с ремешком. На проходной Светка умудрилась запутаться своей длинной юбкой в вертушке.
– Да ты доедешь до дому? – усомнился охранник, распутывая её.
– А ты предлагаешь с тобой остаться? Шустрый какой! За задницу, кстати, необязательно трогать!
Идя к троллейбусной остановке мимо ларьков, в которых чем только не торговали, Светка и Юлька завели спор о том, какой виски лучше – ирландский или шотландский, хотя ни тот, ни другой даже и не видели. Тем не менее, спор едва не дошёл до драки. Их примирил семьдесят четвёртый троллейбус. Он подъезжал к остановке, едва видневшейся вдалеке. С криками «Стой! Стой!» тяжелобольная и медработница со всех ног ринулись к нему. Кое-как успели. Большая, рыжая, с маленькими ушами собака, которая шла за ними от проходной, задумчиво поглядела вслед отъезжающему троллейбусу и нырнула в какую-то подворотню.
