– Ты реально считаешь, что эта рыжая тётка с иконы – Гоголевская панночка? – не сводя с неё взгляда, спросила Анька.
– Мужик принёс икону домой, – отрывисто, сухо заговорила Юля, – его жена сказала про неё гадость. Он закричал: «Язык тебе надо вырвать!» Ночью жена – учительница русского языка и литературы, читала Гоголя. Том заложен на «Вие» её окурком – Артемьев курит сигареты без фильтра. Утром он ушёл на работу. Когда вернулся, его жена лежала с оторванным языком. Икона была пустая.
Анька задумалась.
– Так жена, по-твоему, догадалась, кто на иконе?
– Одна старуха, которая жила сверху, слышала, как они ночью скандалили, и хотела дать нам об этом какую-то информацию, – продолжала Юля, – шеф попросил её подождать. Она ждала дома. Когда он стал ей звонить, она не открыла. Другая бабка сказала, что у неё есть ключ от этой квартиры. Я пошла за ключом. Когда шла назад босиком, рыжая швырнула мне под ноги гребешок. Но я доползла и отдала ключ. Открыв дверь, мой шеф обнаружил, что старуха задушена.
– Как?
– Шнурочком.
– А дальше что?
– Мы втроём – я, шеф и водитель, помчались к женщине, которая подарила мужу учительницы икону. Шеф пошёл к ней один. Водитель и я остались в машине, возле подъезда. Минут через двадцать пять вышла рыжая. Я за ней погналась, но не догнала. Всё это случилось сегодня ночью. А час назад Кирилл сообщил мне, что эта тварь перегрызла горло моему шефу, а женщине – перерезала.
– А икону женщина где взяла, интересно? – спросила Анька, отреагировав на ужасный финал рассказа лишь чуть заметным движением угла рта.
– Купила в Покровском женском монастыре. Туда её принесла какая-то старушенция.
Анька долго молчала. Юля не останавливалась. Вошла красивая медсестра в розовых штанах и синей косоворотке. Она держала в руках лоток со шприцами.
– Готовьтесь к уколам, дамы.
Ледяной взгляд красавицы не сулил ничего хорошего. Встав бок о бок, две пациентки рассеянно созерцали жалкий пейзаж за окном. Там вихрем кружились жёлтые листья. Солнце то появлялось, то исчезало за облаками. По подоконнику ошивались голуби. Медсестра уколола больно и ушла молча. Потерев попы, Юля и Анька уселись каждая на свою кровать.
– Да всё это бред, – заявила Анька.
– Что бред?
– Да панночка – бред! Гоголь написал, что это – предание. Значит, сказка.
– У любого предания есть фактическая основа. Я это точно знаю. Вий, предположим, бред. А панночка – вряд ли.
Но скептицизм в глазах Аньки был непоколебим. Она усмехнулась.
