– Слушаю вас, – ответила заместитель районного прокурора.
– Инна Сергеевна, – пискнула Кременцова предсмертным голосом, – вы меня узнаёте?
– Юлька? Ты где?
– Я дома! Инна Сергеевна, у меня нога вся синяя и чернеет! Температура – сорок! Что делать?
– Срочно вызывать Скорую! – с громким привизгом отчеканила Карнаухова, – Срочно! Ясно?
– Так точно. Вы мне только скажите, Инна Сергеевна, с Хусаиновым что?
– Он ранен.
В голосе Карнауховой прозвучало что-то чужое, странное, незнакомое.
– Ранен? Сильно?
– Не беспокойся, слегка. Однако, в больнице ему побыть пару дней придётся. И тебе – тоже. Юлька, ты меня слышишь? Если завтра окажется, что ты дома, а не в больнице – уволю! Сразу! По тридцать первой! Вопросы есть?
– Никак нет.
– Очень хорошо. Набирай ноль три. Через полчаса я узнаю номер больницы, в которую тебя взяли. Так что, без фокусов! Всё, давай.
С этими словами Инна Сергеевна положила трубку. Бросив свою, Кременцова встала, приблизилась к секретеру, вынула из него английские сигареты и закурила. Никотин вызвал у неё несильные спазмы в лёгких, однако если бы от него даже начались родовые схватки, английская сигарета брошена не была бы. Достав из шкафа комплект белья, футболку, джинсы и кофточку, Кременцова оделась. Потом она сходила в прихожую, где лежал пистолет, упрятала его в сейф и начала сборы. Нога у неё почти не кровоточила, хотя болела ещё сильнее, чем сорок минут назад.
Часы на дисплее видеомагнитофона высвечивали час сорок. Когда спортивная сумка была до треска набита книгами, парфюмерией и вещами, прибыла Скорая. Этим грозным словом назвалась щуплая, заспанная девчонка лет двадцати, в зелёных штанах и того же цвета косоворотке с красным крестом на спине. Велев Кременцовой лечь, она осмотрела её ступню, пощупала пальцы. Заспанные глаза выражали вялую озадаченность.
– Больно?
– Да! Ещё как!
– Это хорошо. Диабета нет?
– Диабета? Нет.
– Это хорошо. А когда поранилась?
– Часов шесть назад.
– Это плохо, – без всякого огорчения заявила девчонка, и, наклонившись, открыла свой саквояж, – укол тебе буду делать. Штаны спускай.
Испуганно лёжа с голыми ягодицами, Кременцова следила, как медработница наполняет шприц.
– А что это за укол?
– Анальгин, жар снять.
Небрежно протерев спиртом правое Кременцовское полупопие, девушка со шлепком всадила в него иглу. Кременцова пискнула.
– Не ори, – сказала девчонка, давя на поршень, – не больно.
Выдернув шприц, стервозно отбарабанила:
– Госпитализация, срочно. В противном случае…
