Из «Шевроле Тахо» выпрыгнули два джентльмена стильного вида и атлетического сложения. На одном был красный пиджак, на другом – зелёный. Пружинистыми походками они двинулись к «Волге».
– Вы что, взбесились? – крикнул Андрей, опустив стекло. Выходцы из джипа приблизились с двух сторон.
– Ты, братан, смотри, кому подрезаешь-то, – добродушно пролаял краснопиджачный, просунув руку, лучше сказать – ручищу, внутрь «Волги», – нам ведь до фонаря, что ты – мент!
С этими словами громила схватил Андрюшку за горло. Худенький автогонщик затрепыхался, задёргался, но, поскольку он посвятил всю жизнь лишь автомобильному спорту и никакому другому – сразу обмяк. Зелёнопиджачный, тем временем, молотил по «Волге» ногами в квадратноносых ботинках. Не доставая оружие, Хусаинов распахнул дверь, чтобы выйти, но босоногая Кременцова сделала это раньше. Захлопнув дверь перед шефом, она подсечкой свалила с ног зелёнопиджачного, и, расквасив ему нос пяткой, бросилась на второго. Тот отпустил Андрюшку и попытался её схватить, однако был схвачен сам – за запястье, и припечатан к асфальту таким изящным броском, что можно было подумать – не девушка подняла его на бедро, а слон поддел бивнем. При этом его зубам досталось не меньше, чем носу его напарника, потому что он влетел ртом в бордюр. Раздался довольно неплохой хруст.
– Убирайтесь, живо! – взвизгнула Кременцова, вырвав из кобуры пистолет. Вполне можно было этого и не делать, как и не топать ногой, притом забинтованной. Оба джентльмена разом вскочили на ноги, плюясь кровью, и энергично ринулись к джипу, который через секунду после того, как они в него запихнулись, сорвался с места и ускользнул за пределы видимости.
– Вот это, блин, Голливуд! – прохрипел Андрей, когда Кременцова вернулась в «Волгу». Ослабив галстук, прибавил:
– Ну, вы даёте, Юлия Александровна!
– Юлька наша давать умеет, – подтвердил Хусаинов и повернулся к помощнице, – ты повязку не промочила в луже?
– А что, нельзя повязку мочить?
– Конечно, нельзя! Зараза в раны проникнет – ногу оттяпают!
– Твою мать, – встревожилась Кременцова, – лучше бы вам, Алексей Григорьевич, сейчас голову оторвали! Андрюшка, дай ещё один бинт и перекись!
Весь остаток пути до Шестнадцатой Парковой Кременцова, вывернув ногу, дезинфицировала обильно кровоточившие ранки и забинтовывала ступню. Это у неё получилось лучше, чем в первый раз – нога как бы оказалась в белом носке с пустотой на пятке. Снятый же бинт спортсменка, не долго думая, вышвырнула в окно.
