Нимфа и есть.
— Доброе утро, милая, — вздрагивает, будто я только что хлыстом воздух рассёк рядом с ней. Руками себя обнимает и под взглядами нашими тушуется. Футболку мою ниже пытается оттянуть, а я вспоминаю, что под ней белья нет.
Особенно приятно было утром просыпаться, когда первым делом задницу её оголённую увидел.
— Здравствуйте…
— Знакомое лицо у девочки, — Артур ко мне обращается. — Где-то я его… Так это же сестра твоей этой.
— Не моей, это во-первых.
— А во-вторых?
— Пошёл-ка ты нахрен из моего дома, — бросаю беззлобно, а этот придурок лыбу сильнее давит и взглядом девчонку сканирует.
Ещё секунда — сам его вышвырну носом вперёд по ступеням на крылечке. И это я ещё в курсе, что он жену свою на руках таскает и на других вообще в этом плане не смотрит.
Ведьма проклятая.
Щёлкнуло что-то внутри на неё. Сам себя не узнаю.
— Понял, уважаемый шеф, — с самого первого издевается. Я себя выше других никогда не ставил, только Артура это не останавливает стебать меня, а иногда и в ноги кланяться. Всё жду, когда его слишком сильно вперед поведет при поклоне и он рожу себе расшибёт. — Забыл, кстати. Таська просила передать, что в выходные к тебе не поедет. Ты её мужа, понимаешь ли, посреди ночи дёргаешь, а она должна на территории врага с ним любезничать?
— Так уж и врага? — переспрашиваю с иронией.
— Ты бы видел, как она подушку колотила, когда я на твой звонок отвлекся.
Надо будет примирительные цветы ей послать. И для детей чего-нибудь. Перед их восторженными отзывами на «дядю Мира» они никогда устоять не могла. Глядишь, и взглядом меня пилить при встрече не слишком усиленно будет.
— Вали уже. По дороге не отключись. Этого мне твоя Таисия уж точно не простит.
Артур сваливает, а я глазами девочку потерянную нахожу. Так и стоит на одном месте. Только бумаги, выпавшие из папки, рассмотреть издалека пытается — ближе подойти не решилась.
— Там фотография Карины…
— Твоя тоже где-то была. У вас год рождения одинаковый, но вот по датам версия с близняшками отпадает. Объяснишь? — раскручиваю её на нормальный диалог, сам стараюсь сильно на голые ноги не пялиться.
— Она мне только по отцу родная. Матери разные, — я особо не вчитывался, так что её откровение слегка удивляет.
Это что, получается, папаня её в одно время с двумя крутил, обе залетели и жили они дружной шведской семьёй? Мутная история.
— Можно мне телефон? Я хочу сестре позвонить, — с темы ловко съезжает, а я не настаиваю. Захочет — расскажет. Нет — мне все равно накопали, осталось не по диагонали прочитать.
