Виновница переполоха пошевелилась и медленно подняла руку, прикрывая широким рукавом лицо от солнца. Это неторопливое движение совсем не понравилось Виви. Она замолкла и перешла от бесполезных вопросов к действиям — не отводя взгляда от приходящей в себя прядильщицы, девочка с размаху залепила обмякшей Тэмми звонкую пощечину. Та ойкнула и моментально пришла в себя. Среагировала на звук и, напугавшая ее, незнакомка — медленно тяжело приподнялась на локтях и уже собиралась обернуться, когда побледневшая, осунувшаяся, как после долгой болезни Тэмми, неожиданно резво вскочила на ноги, вздернула за руку Виви и, не оборачиваясь, со всех ног понеслась обратно к арке.
— Шевелись, эта еще хуже! — жалобно пискнула до смерти перепуганная Тэмми, волоча за собой, еле поспевающую, вопящую от боли в ноге Виви. Благородный настрой на ответную помощь испарился как не бывало, оставив после себя лишь ужас и надежду, что страшная незнакомка все же не станет нападать на них, как и оставшийся лежать лицом вниз, сумасшедший прядильщик, невесть за что, едва не располосовавший их серпом.
— Постойте, — раздалась вдогонку хриплая, надрывная просьба, сопровождаемая слабым взмахом руки, в тщетной попытке поймать хоть одну из уносящихся прочь девчонок. Расслышав сиплый зов, маленькие двуликие слаженно завизжали и еще ускорились, хотя до этого считали, будто и так несутся на пределе своих возможностей.
— Ловцова Корда и все ее обитатели… — кряхтя и постанывая, принялась ругаться Тера, стараясь одновременно подняться на ноги и стянуть через голову, порядком поднадоевшее, разорванное в нескольких местах платье, под которым обнаружилась плотная белая рубашка, неброский полосатый жилет с карманами и крепкие кожаные штаны, перетянутые тонкими, прочными ремешками.
Разлетались во все стороны маленькие, незаметные пуговицы, трещали швы несчастливого одеяния северянок, ныли отбитые в схватке с прядильщиком ребра и никак не желал утихать неясный гул, напоминающий то ли пьяные возгласы, то ли…
Завертевшись на месте, Тера едва не споткнулась о тело неподвижного прядильщика, выругалась сквозь зубы, с размаху припечатала подол вывернутого платья ботинком к земле и резко дернула ткань вниз. Раздался финальный протестующий треск и, раскрасневшаяся от натуги пленница, выбралась на свободу, растеряв половину мастерского грима и окончательно придя в себя после вынужденного отдыха на камнях.
Немного отдышавшись, уперев руки в колени, зеркальщица помотала головой, морщась от дикой боли в передавленной шее, похлопала себя по щекам, отгоняя остатки заторможенности, и постаралась размять затекшие плечи. Резвая попытка не увенчалась успехом, правая рука никак не желала слушаться и подниматься вверх, упорно соперничая по доставляемым неудобством и с шеей, и с ребрами. Убедившись, что других сюрпризов не предвидится, Тера сложила ладонь лодочкой, поднесла к лицу и уставилась в сторону видневшегося вдалеке храма.
