– А я недостаточно, – буркнула Женя.
– Ну считай это благодарностью за твое приглашение, за то, что ты придумала маршрут, все нашла, забронировала и тэ дэ и тэ пэ. Так тебе будет легче?
– Легче, – подумав, признала она.
– Гордое созданье, – с усмешкой прокомментировал Саня. – Женька, почему ты никогда не пользуешься опцией бабы? Похлопать красивыми глазками и позволить за себя заплатить?
– Не люблю. Это ж потом долги отдавать надо.
– Боишься, что потребую? – насмешливо вздернул бровь Саня.
– Именно. А мне и отдавать нечем, кроме как натурой. Да и та уже давно не первой свежести.
Неожиданно с Сани слетел его привычный дурашливый вид. Он оценивающе посмотрел на Женю, и его губы вдруг сложились в ленивую чувственную усмешку, которую Женя видела у него миллион раз, но никогда по отношению к себе.
– Зря ты так думаешь, – негромко проговорил Саня, и в его голосе прозвучали хрипловатые нотки. Но потом он знакомо рассмеялся, и странное очарование момента тут же пропало.
– Это ты меня просто в купальнике не видел, – проворчала Женя, пытаясь скрыть смущение. – Сразу бросается в глаза жопа, которую я всю зиму отращивала.
– Ну и ладно, – хмыкнул Саня. – Расслабься, Женька, в Европе как раз спрос на толстушек.
– Был, – парировала она, – в эпоху Возрождения. Я немножко промахнулась со столетием.
Саня рассмеялся и взъерошил ей волосы.
– Тогда используй свой основной козырь – рыжие кудри и красивый голос. И все европейцы твои! Кстати, мы же во время отпуска не отказываем себе в удовольствиях?
– В смысле?
– Ну познакомиться там с кем-нибудь, тесно пообщаться вечерком в номере… потрахаться, короче. Ты же норм к этому? Не будешь напрягаться?
– Конечно! – заверила его Женя. – Главное, не тащи своих временных подружек с нами по маршруту. А на остановках делай, что хочешь.
– Договор! – он ухмыльнулся уголком рта и мечтательно потянулся, сверкнув полоской голого живота над ремнем. – Эх, отпуск! Жду-не дождусь! Будет клево, да, Жень?
– Обязательно, – она поддалась его настроению и тоже улыбнулась. – Только не опоздай в аэропорт, пожалуйста. Ты же знаешь, как я этого не люблю.
