– Нет.
Затем он встал и сказал:
– Позвольте мне, капитан, вновь выразить вам мое глубокое соболезнование.
Несколько удивленный, Маршалл коротко поблагодарил его и вышел.
V
После его ухода трое мужчин переглянулись.
– Любопытный человек, – заметил Вестон. – Любителем поговорить о себе его не назовешь. Что вы думаете о нем, Колгейт?
– Здесь трудно сделать какой-либо вывод. Он флегматик. При даче показаний люди такого склада всегда производят плохое впечатление, и поэтому полиция иногда бывает к ним несправедлива. Им есть что сказать, но им трудно говорить. Они ничего не могут с собой поделать. Помните, при каких обстоятельствах приговорили Уоллеса? Улик против него не было, но присяжные заседатели оказались настроенными против него, ибо не могли согласиться с тем, что муж, потерявший жену, так спокойно говорит об этом.
Вестон повернулся к Пуаро, желая узнать его мнение.
– Что вам сказать? – Пуаро беспомощно развел руками. – С этим человеком создается впечатление, что находишься в компании с сейфом. Он выбрал себе роль: он ничего не видел, ничего не слышал и ничего не знает!
– В отношении мотивов, у нас есть из чего выбирать, – продолжал Колгейт. – С одной стороны ревность, с другой – деньги. Конечно, муж подозрителен. О нем приходится думать в первую очередь. Если будет доказано, что он знал об отношениях между своей женой и этим молодчиком...
Пуаро не дал ему договорить.
– Я думаю, что он знал.
– Почему вы так решили?
– А вот почему. Вчера вечером, поговорив с миссис Редферн на скамейке, я пошел в отель и по дороге увидел миссис Маршалл и Патрика Редферна. Спустя две минуты меня нагнал Маршалл. Он ничего мне не сказал, и его лицо казалось, как обычно, высеченным из камня. Но он был заметно бледен. Я ручаюсь, что он знал.
– Если вы так думаете... – недоверчиво буркнул себе под нос Колгейт.
– Я не думая, я знаю. Но что это нам дает? Ничего. Нам надо бы узнать, какие чувства Маршалл питал к своей жене.
– Похоже, что ее смерть его не очень угнетает, – заметил полковник.
Пуаро с сомнением закачал головой.
– Иногда внешне очень спокойные люди прячут в себе душевные бури, – возразил Вестону инспектор. – Совсем не исключено, что этот человек был безумно влюблен в свою жену и столь же безумно ревновал ее. Он просто не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ.
– Возможно, – согласился Пуаро. – Во всяком случае, его личность очень меня интересует. И его алиби тоже.
– Алиби в виде пишущей машинки! – громко рассмеялся Вестон. – Каково ваше мнение на этот счет, Колгейт?
