Уже потом, прокручивая весь разговор я поняла: Илья знал, что мне негде искать защиты.
Моё пробуждение можно назвать прекрасным. Открывать глаза не спешу, потому что не хочу обрывать сказку. Хочу чувствовать дальше. Дольше…
Я лежу на боку, когда мужская рука мягко перебирает мои волосы, пока губы рисуют только ему одному известные узоры на щеке, затем шее, после плече. Слабо улыбаюсь зная, что он не увидит, когда его рука перемещается на мою грудь, спускаясь вдоль рёбер и останавливается на бедрах, то сжимая, то нежно оглаживая. Губы, которые теперь гуляют по моему позвоночнику, дарят чарующее блаженство, и я чувствую огненный шар, который сейчас еще терпим, но вскоре, я помню со вчерашнего вечера, станет невозможным и превратит меня в дикую умоляющую кошку.
Издаю стон, когда Марк кусает меня за загривок и мелко дрожу. Вчера мы узнали, что это моё слабое место. Его губы, оказавшись на моём ушке, цепляют мочку и играют с ней. Погруженная в свои ощущения, не сразу разбираю его слова:
— Я знаю, что ты не спишь, Вишенка, — поворачивает мою голову и глубоко целует.
«В ванную не успела…» — обрывается еще не начавшая формулироваться мысль, когда я оказываюсь лежащей на спине.
— Такая чувственная, что не можешь сдерживать свое тело. Как же сладко ты извиваешься, — продолжает шептать, нависая надо мной, снова поднимаясь по ребрам к груди, нежно касаясь, а я обвиваю рукой его шею.
И только сейчас, сосредоточившись на теле, а не ощущениях понимаю, что действительно извиваюсь в его руках.
Ох, игра не удалась. Как же приятно бывает проигрывать…
Его рука спускается туда, где копится мое желание, и я жажду этого. Каждое промедление — мука для меня. Я вся превращаюсь в напряженный нерв.
— Тёплая, сонная, готовая для меня… — поцелуи смещаются на щеку, останавливаясь около уголка губ. А я и думать забываю о нечищеных зубах, когда он прикусывает тонкую кожу на моей шее.
Жар его рук окутывает, проходится по телу, проникает под кожу, касается сердца, заставляя его биться чаще от охватившего удовольствия.
— Не больно? — хрипло спрашивает касаясь, проверяя, беспокоясь. Ему тяжело сдерживаться, он тоже на пределе.
Издаю стон, отрицательно мотая головой.
В попытках поторопить Марка, обвиваю мужчину руками, запускаю пальчики в его волосы, а он целует, лелеет, нежит, качая на грани чувственности, но не переходя к единению.
— Пожалуйста… — хнычу, и слышу его тихий смех, и он снова дразнит меня, наслаждаясь.
