— Я понял лишь то, что вы намерены позлить своего отца, — снисходительно выгнув бровь, напомнил он.
— Я всего лишь не намерена выходить замуж, — отозвалась я, с вызовом глядя в глаза мужчины.
В его взгляде мелькнуло понимание и даже что-то похожее на жалость, но я не нуждалась в его сочувствии и отвернулась.
Мимо пронеслась пара. Невероятная красивая, высокая, утонченная фигура в алом платье — его супруга и молодой русский офицер с на редкость пошлым и дерзким выражением лица. Партнер держал женщину очень близко и с широкой улыбкой рассказывал ей что-то, низко склонившись над ухом своей дамы. Она тоже улыбалась и совершенно не замечала меня в руках своего супруга.
Я ощутила некоторое смущение и даже злость: что она нашла в этом мальчишке? Сбившись с шагу, наступила на ногу партнера, густо покраснела, прикусила губу и опустила глаза.
— Простите, я скверно танцую и вечно все порчу! Мисье Гранель считает, что я совершенно безнадежна, — виновато пробормотала я.
Кажется, мои бормотания заставили мужчину отвлечься от яростного созерцания жены, плавно кружащейся по залу в руках другого. А уж когда я во второй раз наступила ему на ногу и издала судорожный вздох, он вдруг заговорил снова.
— Вы небезнадежны, юная леди! Вы всего лишь напряжены, молоды и неуверенны в себе! — со знанием дела, заметил он.
Я посмотрела в суровое, несколько нахмуренное лицо и улыбнулась.
— Попробуйте закрыть глаза, расслабиться и прислушаться к себе! Я веду, и вам следует только довериться мне!
— Бал — это вовсе необязательно пошлое светское мероприятие, — угадывая мое скверное настроение, мужчина по-доброму улыбался. — Бал — это возможность ненадолго уйти в другую реальность, где вашим телом и душой правит музыка, а не условности, приличия и связи. Закройте глаза и расправьте крылья, а я прослежу, чтобы вы не разбились во время первого полета!
И я не смогла спорить, околдованная пронзительным взглядом холодных глаз своего партнера.
Я опустила веки, созерцая мир сквозь ресницы, глубоко вдыхая и наполняя грудную клетку уже не воздухом, но музыкой. Дышала ею глубоко и чувствовала необыкновенную легкость, а вокруг не было никого, только кто-то надежный, удерживающий меня над пропастью и позволяющий парить, но не падать.
Волшебство закончилось в тот же миг, когда музыка стихла, с последними аккордами растворяясь в людском гомоне.
Я раскрыла глаза, оглушенная и растерянная, окутанная цепкими взглядами, заинтересованными, раздевающими и царапающими. Отец, приметивший такое внимание, уже не казался раздосадованным, скорее удовлетворенным моим поведением и предвкушающим удачное разрешение затеянного дела.
