Я так увлеклась этим человеком, что даже слегка выпала из реальности, не замечала его неодобрительного взгляда, сведенных бровей и поджатых губ, а также рук, скрещенных на груди и колкости его тона.
— Кто ты такая? — произнес он.
И голос его эхом отозвался в моей душе: я почти испугалась, представив, на что способен этот голос, если его хозяин вздумает очаровывать свою жертву.
Я прикусила губу, с досадой подумав, что именно сейчас хотела бы стать той самой жертвой.
Одернула себя, ругаясь в мыслях последними словами, смущенно опустила голову, пряча взгляд, но он, по-моему, и без того понял какое впечатление на меня произвел.
— Я спрашиваю тебя, кто ты и что здесь делаешь? — в голосе уже ощущались нотки раздражения.
— Меня зовут Риана, Строгонова! — сбивчиво и старательно удерживая свой взгляд на его лице, ответила я.
— Строгонова, значит!? — хмыкнул он, склонив голову на бок и разглядывая меня, словно неведомую зверушку.
— Княжна, а разве пристало юным незамужним девицам уединяться с мужчиной на ночь глядя? — упрек и даже усмешка в голосе.
Я обиженно поджала губы, поднялась на ноги и сделала шаг в его сторону.
— Отец, как вы верно предположили чуть ранее, не спрашивал моего мнения, отправляя сюда! Он считал, что я должна была примериться с графом и восстановить нашу с ним помолвку, — голос дрогнул, а взгляд я опять опустила.
— Восстановить… помолвку, — задумчиво переспросил он.
— Да, он выдал себя за Вас, и мы приняли его за графа, за моего нареченного, — стыдливо созналась я.
— Евгений не имеет дворянского происхождения, он всего лишь сын управляющего моего отца. Мы росли вместе, и отец даже позволил ему выучиться грамоте вместе со мной, но в остальном… как вы могли признать в безродном ничтожестве графа благородного происхождения? Считаете, я не должен оскорбиться после этого? — тон его сейчас был предельно серьезным.
— Мы не видели вас много лет, — растерялась я, столкнувшись с такой яростью в глазах своего спасителя.
— Выходит, вы рассчитываете, что я возьму в жены женщину, неспособную отличить меня от ряженого простолюдина? — теперь в голосе его снова звучали ирония и насмешка.
Я, наверное, должна была смутиться и растеряться, но стараниями папочки я была к многому приучена и не падала в обморок от стыда и смущения как некоторые особенно малохольные девы, однако слова его болезненно царапнули душу.
— Я не имела цели оскорбить вас, граф, если вы, конечно, граф: а то, может, я и в этот раз ошибаюсь, и на самом деле вы какой-нибудь плотник или там рыбак, пахарь, в конце концов! Сейчас, видите ли, в порядке вещей простому человеку раздобыть барское добро, нацепить на себя и как ни в чем не бывало разъезжать в барских же каретах, а также нагло выдавать себя за другого человека, явно не опасаясь гнева своего хозяина! — теперь я тоже злилась, и в голове моей мысли складывались во вполне оправданные обвинения.
