— Для этого надо иметь, что сотрясать.
— Ты себя недооцениваешь.
— Хочешь сказать, я не совсем тупица?
— Далеко нет.
— Отлично. Значит, можно чудить дальше.
— Можно, только давай в другом месте. Здесь для тебя травмоопасно, — аккуратно слезаю вместе с ней, удерживая на руках. Что непросто с дополнительным грузом.
— В каком? — она тоже это понимает и прытко спрыгивает на песочек.
— Любом, — забираю футляр и беру её за руку. — Пошли.
— Куда?
— Куда-нибудь.
Идёт. Не очень смело, но не расспрашивает. А мне так-то и ответить нечего, сам не знаю направления. Просто увожу нас с линии закрытых отелей ближе к городу. Здесь хоть чувствуется жизнь, потому что последние минут десять мы словно в вымершем мире бродили, ни души. Машин не, людей нет, бродячих собак и то нет.
А вот когда выходим к трассе, картинка преображается. Куча мигающих вывесок, обслуживающих заведений, продуктовых и… верблюды на прогулке. Вот так вот, вроде цивилизация, а тут на те, верблюд, оставляющий за собой кульки счастья. Романтика востока.
Тот же сильный диссонанс вызывает и местный Мак, в который мы заходим. Стилистика — привычная, но борды над стойками все на абракадабре. Понимаешь, что к чему исключительно потому что помнишь меню.
Ну и контингент, разумеется. Туристов много, но всё же преимущество за местными. Девушки в хиджабах[1], мужчины в кандуре[2] — сидят за столиками, точат фри. Забавно.
— Я нормальная, если что, без предрассудков, но выглядит так, будто эту место сейчас подорвут, — заговорщицким шёпотом замечает Софа, когда мы находим свободное местечко в углу.
— О, чёрный юморок подъехал? Не испугаешься остаться одной?
— А ты куда?
— Заказывать. Что будешь?
— Что решишь, но я голодная. Мы с Павликом перекусили, но так, чисто по шавухе заточили.
— Принято, — ухожу к кассам, а когда возвращаюсь наблюдаю как в тактильном режиме с любопытством изучают скрипку. Плавно очерчивают контуры лакированного бока, поднимаются до грифа и замирают на колках. Либо я извращенец, либо у меня уже шашка дымит, но смотрится сексуально. — Экспонат можно трогать только с разрешения администрации.
— Прости, я не знала, — торопливо одергивают кисть.
— Да шучу. Трогай на здоровье, — придвигаю к ней поднос, садясь напротив. — Это моё, а это твоё. Не знал, что любишь.
— И поэтому взял… всё? — озадаченно смотрят на баррикады боксов с бургерами и наггетсами. Там ещё где-то внизу куриные крылышки притаились. И этот, брауни. — Я всё только к завтрашнему утру и съем.
