Гера смотрит на меня… а потом начинает хохотать. Нет, не так. Ржать в голосину. Отвечаю, это первый его смех с момента нашего знакомства. И ему идёт ребяческая несерьёзность. Смотрится куда привлекательнее, чем постоянный угрюмый образ ворчуна.
Шутки шутками, но незатейливое использование в контексте темы “любофи” задевает просевшие струнки, эхом отстукивая в черепушке. Быть может, и сказано всё исключительно красного словца ради, но щупальца уже выпущены и хватаются за него с азартом.
— А говоришь, не умеешь, — сквозь утихающие смешки награждают меня пылким поцелуем, попутно перебираясь всей тушкой через меня.
— Далеко собрался?
— Покурить. И душ принять пока очередей нет.
О, это, кстати, мысль. До подъёма остался час. Ложиться уже бессмысленно, только хуже сделаешь, а воспользоваться возможностью не лишне. Иначе потом придётся чёрт знает сколько топтаться под дверью с зубной щеткой.
— Чеши. Потом я, — смывать с себя мужской запах не хочется, но реально освежиться не помешает.
— Можем вместе.
— Нет уж. Знаю я, чем все эти совместные бульканья заканчиваются.
— И чем?
— Обычно о "помыться" в итоге и забывается.
— Разве это плохо?
Неплохо, но я пока не готова ко второму раунду. Отяжелевшим тазовым мышцам и без того хана, уже ловится приход, а к обеду вообще хромать буду.
— Вали давай, хорош тереться, — спихиваю с себя довольного Михеева, решившего не заморачиваться и закуривающего прямо в комнате. У окна нараспашку и в чём матушка родила. Ух, а вид ничё, такие ягодицы… А спина… Девочки, несите тазик и слюноотсос. Решительность "сделать перерыв" медленно, но верно тает. Благо, не настаивают.
Докуривают и предупредительно напомнив, чтоб я не думала давать дёру, уходят, перекинув боксёры через плечо. Лол, надеюсь он ни на кого по дороге не напорется, иначе будет… неловкость.
Недолго лежу, с удовольствием впитывая слабый остаточный табачный дым и, не удержавшись от искушения, сама иду к окну, правда в отличие от Геры, немного приодевшись. Нудизм хорош в строго выверенных дозах.
На улице практически уже светло. И так тихо. Частный сектор спит, только птицы щебечут. Один чё-то орёт, другие активно подчирикивают, не согласные с его политикой. Клубы дыма улетают в обещающее быть безоблачным небо, а вот мысли шальную головушку покидать не торопятся. Пробили-таки брешь, теперь не отвертеться.
Сижка медленно тлеет в зажатых пальцах. Больше извожу её понапрасну, чем затягиваюсь. Стою, облокотившись на подоконник и ковыряю объёмный узор на ногте. Маник[1] долго у меня не держится: отрада для мастеров — перевод денег для меня.
