Я никогда не узнаю, что привело парня в такое дерьмовое настроение. Однако знаю точно: если он заглушит это и будет держать внутри себя в течение какого-то времени, оно в конце концов захочет выйти наружу. Подобные эмоции имеют свойство кусать тебя за задницу, когда ты их не выпускаешь. Мне ли не знать. Конечно, все это не будет иметь значения, когда он умрет с иглой, торчащей из его руки. И он это сделает, потому что именно так заканчивается большинство историй, в которых фигурирует героин.
Я поворачиваю на север, собираясь вернуться по склону к академии, когда нечто быстрое и серое привлекает мое внимание. Цепляю краем глаза размытое движение и темный цвет. Я оборачиваюсь и... жду. Там. И вижу их. Сначала я думаю, что это стая собак. Возможно, диких собак. Но потом оцениваю их размеры и грацию и понимаю, что это волки. Их пятеро, темные размытые тени, мелькающие между деревьями, вдоль границы леса, где кончается территория академии и начинается дикая местность.
Они не останавливаются. Не смотрят вверх по травянистому склону на здание или на старую разрушенную часовню, где парень с яркими светлыми волосами также может наблюдать за их перемещением с горы. Они летят, пугающе бесшумно, бегут как единое целое, и я вздрагиваю от неожиданной боли тоски, которая охватывает меня. Что-то подобное нельзя наблюдать в одиночку. Это своего рода секрет, особая вещь, которую нужно разделить…
...но я не хочу делиться этим с ним.
КЭРРИ
ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД
Я знаю, что это героин.
Не знаю, откуда, но знаю. Я никогда не видела его и никогда раньше не видела, как кто-то ширяется, поэтому одновременно очарована и напугана, когда мужчины в гостиной начинают сжигать порошок в ложках из серебряного свадебного сервиза Мими. Как только порошок превращается в жидкость, выглядя как пузырящаяся смола, они набирают жженную коричневую жидкость в грязные шприцы.
Черты лица первого парня расслабляются, когда он вводит наркотик в сгиб руки. Другой из друзей Джейсона берет резиновый жгут, который использовал первый парень и туго затягивает его вокруг собственного бицепса, затем, уколов себя, нажимает на поршень шприца, опорожняя его в вену. Один за другим друзья Джейсона вводят себе яд, каждый из них впадает в сумеречное состояние на диване. Слабые, довольные улыбки расползаются по их лицам, пока не остаются только Джейсон и Кевин.
Кевин — тот, кто принес героин.
— Знаешь, — тихо говорит он. — Я мог бы дать тебе дозу бесплатно, если захочешь использовать альтернативный способ оплаты.
