Если принять во внимание огромные эркеры, обветшалые колонны, тщательно ухоженные сады, ведущие к нависающему готическому входу, и тяжелые дубовые двери с молотками-горгульями, то вы смотрите на идеальное место для любого фильма ужасов.
Конечно, директор Харкорт отвергает каждое предложение, которое попадает к ней на стол. Она считает, что ее академия — это не какая-то приманка для туристов. До тех пор, пока та дышит и имеет право голоса в этом вопросе, не будет никаких бестактных голливудских постановок, снятых на территории школы.
Пакс поднимается по ступенькам школы с опущенной головой, словно скоро наступит конец света. Рэн следует за ним. Его вездесущая, всегда уверенная развязность придает ему вид человека, который собирается выйти на сцену на церемонии вручения премии «Оскар», чтобы принять свою награду. Где-то между ними я замыкаю шествие, стараясь не скрипеть зубами.
Мне никогда не было дела до этого места. Для меня никогда не имело большого значения, придется ли мне приезжать сюда и отбывать здесь свое время в течение учебного года. Я был с Рэном и Паксом, и это все, что имело значение. Но, черт возьми, если я не зол, как черт, что должен прийти сюда сегодня.
Пакс не утруждает себя тем, чтобы придержать дверь открытой для нас, точно так же, как он намеренно пренебрегает всем, что может быть полезно кому-либо еще. Рэн язвительно смеется, снова открывая дверь, и мы заходим внутрь. Не успеваю я сделать и трех шагов, как чья-то рука обхватывает мое горло, проводя удушающий захват.
— Что за хрень с тобой творится?
Я пытаюсь вырваться.
— Отвали от меня, Пакс.
Он хихикает, шепча мне на ухо.
— Неа, пока ты не признаешь это. Твой член сморщился и отвалился, да?
Черт возьми. Пакс в том настроении, так что не отпустит меня, пока я не дам ему то, что он хочет. Это требует быстрых, решительных действий. Одним быстрым движением я зацепляю свою ногу за его, сгибаю колено так, что его колено должно согнуться, вытягиваю руку вперед, а затем с силой ударяю локтем по его ребрам.
Секунду спустя парень уже лежит на спине, растянувшись на мраморном полу.
— ЧЕРТ! — хрипло ругается Пакс. Кажется, он не может глотнуть воздуха. — Ублюдок!
Я стою над ним, рассматривая руки и ноги, согнутые под странными углами на мгновение, прежде чем предложить ему руку.
— Лучше не связывайся со мной сегодня, чувак, — говорю ему.
— Я заметил. — Он принимает мою руку так неохотно, как только может человек. И хмуро смотрит на меня, как только встает на ноги. — И люди всегда говорят, что это я слишком реагирую.
