Правила бунта | страница 10



— Ага, ты всегда выкидываешь трюки и валяешь дурака на английском.

Английском? Урок английского? Эта чертова Афродита учится в Вульф-Холле, а я ее раньше не замечал? Как это вообще возможно? Три года? Я три года не замечал эту девушку? Это невозможно.

— Да. Ну... Английский — это скучно, верно? Надо же как-то развлекаться.

Улыбка сползает с лица девушки.

— Кончай нести чушь, Дэш. Ты ведь понятия не имеешь, кто я? Боже, какой же ты идиот. Ты и твои придурки из Бунт-Хауса думаете, что вы чертовски особенные, да? — Ее голос повышается, та холодная легкость, что была мгновение назад, исчезла.

Черты ее лица сейчас напряжены. Глаза прищурены, переносица сморщена, что веснушки собрались в кучу, а полные, чертовски восхитительные губы сжаты так сильно, что почти исчезли. Я так смущен ее быстрой сменой настроения, что откидываюсь на деревянную шаткую спинку, прижимая полотенце к члену чуть крепче, на случай, если у нее появятся какие-нибудь идеи. Как она может быть еще красивее теперь, когда в ярости?

Господи, неужели Пакс прав? Я реально потерял слишком много крови? Может быть, я действительно знаю эту девушку, а эта амнезия — временный побочный эффект недостатка кислорода в моем мозгу?

— Знаешь…

— Ты, — продолжает она, тыча указательным пальцем в мою сторону. — Со своим шикарным английским акцентом, модной машиной и модной одеждой…

— Эй! Я покупаю вещи в American Apparel! — Для меня крайне важно, защищаться от этого натиска, даже если понятия не имею, откуда он исходит, и я трагически обезоружен своей травмой.

Девушка фыркает, и вот она — усмешка. Никуда не делась. На какое-то мгновение мне показалось, что…

— Не ври. Отец присылает тебе одежду из лондонского магазина «Брукс Бразерс», не так ли? У тебя вообще есть джинсы, Дэшил? Или любые другие, обычные брюки, которые не нужно отдавать в химчистку?

— Я был бы лучше подготовлен к ответу, если бы прямо сейчас на мне были какие-нибудь штаны.

— Забавно. — Девушка скрещивает руки на груди, теплые карие глаза становятся черствыми и холодными. Тяжесть ее взгляда на моей обнаженной коже возрастает до неудобного уровня.

— Какая у тебя группа крови? — кричит Рэн.

Господи, да ладно. Я уже говорил ему об этом.

— Первая отрицательная!

На секунду уголки рта девушки опускаются.

— Первая отрицательная — большая редкость. Сегодня у них здесь прием крови. Ты должен пожертвовать. Именно поэтому я здесь, если тебе интересно.

Я бросаю взгляд на пропитанное кровью полотенце.