— Что вы. Очень счастлива. — На всякий случай отодвинулась от него подальше. Он внушал неприязнь, но хотя бы от него удушающе не пахло парфюмами, как от других гостей.
— Оно и видно. У вас глаз дергается, — усмехнулся собеседник. У него был очень низкий глубокий баритон, и, судя по всему, своим голосом он умел пользоваться мастерски. Оскорбить не словом — просто тоном и тембром. С таким бы голосом в опере выступать.
— Неправда, — возразила я, но машинально потерла левый глаз рукой.
— Угу. А еще, судя по вашей ноге, будущий супруг решил поберечь вашу честь до свадьбы. — Он презрительно сморщился. — Похвально, конечно.
— Не понимаю, о чем вы. — И я действительно не понимала. При чем тут моя честь, моя нога?
— Знаете, я занимаюсь пиаром. Когда какая-нибудь компания вляпывается в дерьмо, грозящее уничтожить репутацию, — зовут меня, — бархатистый голос словно вводил в транс.
Поймала себя на том, что неотрывно смотрю на губы мужчины, и тут же отвернулась. Это было просто неприлично для человека, так смотреть на оборотня. Любой мой жест или взгляд могли истолковать превратно. Мужчина же продолжал, словно не замечая моего смущения:
— Иногда ситуация кажется совсем безнадежной. Ты работаешь над пресс-релизом и думаешь: фальшиво, грязно, насквозь искусственно. Ну кто поверит в эти бредни, в эти тупые оправдания? Выкатываешь без особой надежды. Думаешь: ну все, впереди коллективные иски, протесты, массовое осуждение. А потом получаешь обратную связь, читаешь отзывы и с удивлением осознаешь: прокатило.
— Видимо, вы просто профессионал. — Я пожала плечами, не зная, как можно реагировать на такие откровения.
Но оборотень отмахнулся:
— Я просто смотрю на все это. — Он взмахом руки указал на гостей. — И точно так же удивляюсь. Неужели «прокатило»?
Его густые брови взлетели вверх, он словно ожидал от меня какого-то ответа.
— И опять же, я вас не понимаю, — мой голос был настороженным.
На самом деле я догадывалась. Все это представление меня невестой было таким же фальшивым и грязным, как и пресс-релизы, о которых мне говорил собеседник.
— Не понимаете? — Брови опустились, тон голоса стал холоднее. — Что ж, в таком случае, вы сами относитесь к целевой аудитории, на которую и рассчитаны мои бредни. То есть к восьмидесяти процентам населения нашей дорогой республики. Хотя, возможно, я слишком оптимистичен, и речь про все сто процентов. Сто процентов деградации и приспособленчества. Стадом ведь куда проще управлять.
