- Куда?
- Мы вечером хотим посидеть группой, пообщаться. Ты как? С нами?
- Да. Почему нет?!
- Отлично. Мы в «Турандот» собираемся…
Дальше я не слушаю. «Турандот» - не самый бюджетный вариант, и моих карманных хватит с условием того, что остальную неделю, а то и две, я буду ходить голодная. Просить денег у мамы мне не хочется, они и так слишком много потратились, да и каждую копейку мы сейчас копим на операцию. Поэтому просто проесть и так нелишние деньги будет свинством. Мне хочется посидеть с ребятами, но, видимо, не сегодня.
- Блин, Карин, забыла, у меня уже встреча на вечер запланирована, совсем из головы вылетело.
- Или денег нет, да, Разумовская? – вмешивается Дягилева. - А мы, между прочим, для тебя с этими вон, - пренебрежительно тыкает пальцем на Карину и Олега, - старались выбрать местечко попроще.
Вика рассматривает свой маникюр, а после поднимает взгляд на меня.
- Так ты скажи, мы можем одолжить, правда, ребят? Скинемся нашей прогульщице на стейк. Тебе как, с кровью или средней прожарки? – её хохот настолько мерзкий, что хочется закрыть уши руками. - Карин, я же говорила, что она не из наших, зря ты с ней возишься.
Карина молчит, а я понимаю, что она никогда не станет перечить Вике. Никогда. Вот вам и новые знакомые.
Анька же поглядывает на меня с жалостью и явным сочувствием. А я смотрю сквозь Дягилеву и не могу выбить из себя и слова. Просто молчу и пялюсь в одну точку. Меня накрывает какой-то отстранённостью, а ещё теперь я наконец начинаю понимать, о чём меня хотела предупредить Аня в первый день.
- Не любишь стейк? Жаль. Большего предложить не могу, - продолжает глумиться.
- Отвали от неё, - Анька садится ко мне, - достала, Дягилева.
- Что ты сказала?
- За*бала ты всех!
До этого посмеивающаяся толпа затихает. Дягилева багровеет на глазах.
- Лучше сейчас же встань на коленочки и извинись, - прищуривается, - слышишь, ты!
Аня тянет меня за руку, и мы выбегаем из аудитории.
Дягилева орёт что-то вслед, но я не разбираю, я всё ещё в своём немом шоке. Меня никогда так не унижали. Никто и никогда не говорил мне подобных вещей. Да и за что? Мои родители, конечно, не миллионеры, но мы… мы… чувствую свои слёзы.
Анька заводит меня в туалет, наконец отпуская руку.
- Не реви. Она идиотка. А я тебе говорила, не общайся с ними. Со всеми, кем Дягилева крутит.
- Да она почти со всеми в группе общается…
- Так вот с почти всеми и не общайся. Тебе же хуже!
Вытираю рукавом слёзы.
- Да, ты была права.
