- Но почему же они говорят? - растерялась Алевтина. - У нас же не было частной собственности - все общественное! Зачем тогда этот Новый Порядок? И что это за новый порядок?
- Не знаю, Алевтина, не знаю, - невесело вздохнул Перец. - Я не думаю, что приватизация лучше коллективизации и наоборот - это как два крайних положения маятника человечества, между которыми оно мечется.
- А что же делать?
- Если бы я знал, меня бы давно распяли, - горько усмехнулся он.
- Знаешь, Перчик, когда я тебя в первый раз увидела, было такое ощущение, что ты только что с креста... - призналась Алевтина. - Особенно, по глазам ощущалось: такие они были одинокие...
- Поэтому ты и ждешь от меня ответа?
- От кого же мне еще его ждать? - вздохнула Алевтина.
- До сих пор все ответы были у тебя, - улыбнулся Перец.
- Теперь твоя очередь.
- А у меня нет ответов, - развел руками Перец. - И я никогда не доверял тем, у кого они всегда под рукой... Я не знаю, я просто чувствую, что не будет у нас покоя, пока хоть какая-нибудь собственность останется у человека, кроме себя самого. Каждый принадлежит себе и только себе, а все остальное - всем и каждому.
- Но разве такое возможно? - удивилась Алевтина.
- Не знаю, - пожал плечами Перец. - Наверное, нет. Во всяком случае, человеческая история за исключением того первобытного состояния, о котором никто ничего доподлинно не знает, не явила нам такого примера. Однако история, слава богу, еще не кончилась. Хотя признаки конца уже ощущаются...
- Не пугай меня! - махнула на него рукой Алевтина.
Тут подскочил разгоряченный Стоян, переполненный решимостью и гормонами, и возопил:
- Что это вы тут такие серьезные, ребята? - и, ухватив Алевтину за руку, увлек ее в танцующую под орущий телевизор толпу.
Потом они еще пили, ели и танцевали. Телевизор выключился далеко за полночь. И до постели они добрались, не вполне себя разумея и контролируя. И вот теперь, надо понимать, тревожное похмелье.
"Пить меньше надо! - сурово напомнила себе Алевтина. - Особенно, если о детях думаешь!.."
На улице светало. В горле пересохло. Но голова почему-то не болела, просто, немного напоминала воздушный шарик, болтающийся на ниточке.
Собаки перебрехивались уже активно. Да и петухи свое дело знали.
"Черт знает что! - подумала Алевтина. - Не научный городок, а деревня какая-то! Поразвели тут!.."
Зашевелился Перец. Алевтина повернулась к нему. Он открыл глаза и улыбнулся ей.
- Знаешь, Перчик, - засмущалась вдруг она. - Я хочу, чтобы у нас были дети... Ты не возражаешь?
