Слушайте меня, братья, и Аллах даст нам победу. Кто не будет слушать или струсит – того я сам прирежу, как труса!
Речь Аслана было не так-то легко разобрать из-за сильного акцента, да и ораторскими способностями он явно не блистал. Оставалось надеяться, что командиром «русского» джамаата его поставили не зря, и просто так он вверенный личный состав не положит.
– …там кафиры и рафидиты сейчас убивают мусульман…
С направления, указанного амиром, как раз донесся рокот отдалённой канонады, заставивший кое-кого из новичков поёжиться. Марат остался спокоен – на прилёты он в Донбассе насмотрелся, а тут до места действия явно неблизко. Вообще, судя по указателю на дороге,68 отсюда до Мосула почти сорок километров, так что опасаться особо нечего, кроме разве что авиации.
– …мои помощники – Ле́ча и Умар! Слушать их, как меня!
Оба помощника, разумеется, были чеченцами. Асабийя – плохо, ага, ухмыльнулся про себя Марат. Впрочем, надо сказать, при провозглашаемом приоритете полнейшего исламского интернационализма, в практической деятельности местное начальство руководствовалось практическими же соображениями. Например, все роты их батальона (наедине с собой Валеев предпочитал привычные названия) были сформированы по языковому принципу, что абсолютно логично – если люди не понимают друг друга, как они будут вместе воевать? Разумеется, каждому настоятельно предписано в кратчайшие сроки подтянуть арабский до разговорного уровня, но особых иллюзий на этот счёт командование, похоже, не питает, потому всех русскоязычных собрали в роту Аслана, по бокам от них стоят арабы и пакистанцы (где кто – Марат пока путался), а за теми соседями, что слева, гордо чернеет сборная франкофонной Африки, крепко разбавленная кофейными, коричневыми и даже белыми мусульманами из метрополии. Командир, кстати, у них белый, дурацким беретом косящий толи под Че, толи под парижского богемного художника, а шевелюрой – на Варламова.
Из домика, когда-то бывшего иракским полицейским участком, а сейчас приютившего штаб их батальона, вышло командование. Комбат, Абу-Омар-аль-как-то-там-Аль-Мисри – среднего роста араб, обладатель громового голоса, роскошной чёрной бороды, здоровенных, густо поросших волосом ручищ и распирающего пустынный камуфляж брюха, к которому, вопреки всему, так и просился эпитет «пивное». Какой из него командир, пока непонятно (хотя, учитывая общие «успехи» арабов вообще и египтян69 в особенности в военном деле за последние пару-тройку сотен лет, обнадёживаться явно не стоило), но некоторый оптимизм внушал тот факт, что вслед за египтянином из дома вышел Эшреф, и все уже знали, что крымчанин назначен в их свежесформированной катибе начальником штаба. Валеев постарался вспомнить, как должность Эшрефа звучит на арабском, но не смог. Похоже, на язык всё-таки придётся приналечь – неудобно чувствовать себя болваном, не понимающим, что творится вокруг. Хорошо Равилю – пусть говорит он на арабском не очень, но, по крайней мере, более-менее понимает. У Линара, кстати, внезапно прорезались лингвистические таланты и к арабскому, и к турецкому – Эшреф на занятиях всегда его хвалил и ставил в пример.
