Комбат, кстати, тот ещё персонаж, в котором Антон пока так до конца и не разобрался. Сочетание ума, амбиций и скверного характера. За три года (начинал ещё добровольцем в Донбассе) дослужился из заряжающих до командира батареи, при том, что в армии не служил, по роду занятий и образу жизни – катала,92 к тому же ещё и отсидел восемь лет, вроде как за мокруху. Но в деле реально разбирается, к нему за советом командиры других батарей приходят. При этом развёл какую-то свиту из откровенных подхалимов и шестёрок, чтоб не сказать грубее… сложный человек, в общем.
– Антош, а чего палатку-то не разобьёте? – Мичман окинул взглядом немудрёные пожитки Шарьина, разложенные прямо на земле. – Под открытым небом-то…
– Да нормально. – Антон пожал плечами и осторожно прихлебнул горячий чай. – Дождя нет, спальник разложил и спи себе. Нашу палатку же под штаб реквизировали.
Если углубиться в детали, то отдал её Кот перед самым своим отъездом в отпуск, что, конечно, было с его стороны изрядным свинством. Не то чтоб она была Антону так уж нужна, под открытым небом и правда вполне комфортно, но так не делается, вообще-то.
Раз уж речь зашла об имуществе – прогресс в этом плане за неделю был разительным. Ну, или регресс, как посмотреть. Если при первом перекате их расчёту для перевозки шмурдяка потребовалось аж четыре машинорейса, то сейчас обходились одним, и то большая часть КАМАЗа занята эрэсами. Всё, что нужно для функционирования непосредственно расчёта (в том числе «приписанного» к нему Шарьина) умещается на саму пусковую, включая рюкзаки, матрасы, вешки93 и даже пятидесятилитровый бак для воды с рукомойником. Машина, правда, при этом начинает вызывать отчётливые ассоциации с чем-то орочьим из Warhammer 40,000, ну да что в этом плохого? «Ваху» Антон любил, и даже одно время всерьёз подумывал набить себе татуировку с Колесом Хаоса или Слаанеш. Так и не решился, к счастью.
Среди усеявших пустыню куч хлама, отмечавших их путь, затерялась и большая часть имевшихся на батарее чайников, так что Антон, добросовестно таскающий за собой при каждом перекате один из немногих уцелевших, невольно стал центром кристаллизации их маленькой компании. Впрочем, он особо не возражал – делать, когда не надо ничего грузить или заряжать, всё равно нечего.
Мичман, вспомнив что-то, с кряхтением поднялся, сходил к своему «Уралу» и вернулся с пачкой сухпайковых галет, с благодарностью принятых остальными чаёвничающими. Тыл артиллерии работал совсем неплохо (по сравнению с пехотой), продолжая обеспечивать их горячим питанием независимо от смены позиций, но был в этом и минус – чай попить особо не с чем.
