–Экзо-поле! – снова крикнул голос Отца. – Третий дисплей, рукоятка с красным маркером!
Словно во сне, не представляя, что и зачем он делает, Юлий протянул руку к красной рукоятке и потянул ее на себя. Тьма за стеклом сразу потеряла контрастность, стала как будто мыльной, с голубоватым отливом.
“Оболочка экзо-поля включилась” – пронеслись у него в голове слова, которые он не понимал.
–Быстрее, Юлий! У тебя несколько секунд! Сейчас твой светоч перезапустится!..
Юлий выбросил другую руку и обхватил подвижный рычаг с круглой кнопкой на верхушке.
…сайдстик, ручка управления…
…и, повинуясь не мыслям, а безмолвному инстинкту, нажал на кнопку, одновременно потянув рычаг влево.
Он тут же почувствовал, как неведомая сила вдавила его в мягкую ткань сиденья.
–Так! Правильно! Через пять секунд дойдем до Германа, феномен должен отступить, и мы подберем его… – отозвался Отец.
Но Юлий уже плохо слышал. Буйство чувств, мешанина из непонятных слов и эмоций захлестывала его, смешиваясь с удушающим Страхом. Теперь Страх стал еще сильнее, чем несколько минут назад. Юлий, не в силах сдерживаться, протяжно и жалобно застонал.
–Потерпи еще несколько секунд! Сейчас все кончится!..
Бессильная фигурка Германа, кувыркающаяся в потоках угольных завихрений, быстро приближалась – и внезапно эти завихрения метнулись в стороны и рассеялись.
В ту же секунду вдруг вспыхнул резкий сине-серебристый свет.
Светоч Юлия снова загорелся.
–Отец,.. Отец, что… – пробормотал Юлий, ошарашенно моргая глазами и тряся головой. Он видел днище лодки, океанские волны, рукоятку бортового метателя.
–Отец, что это было? Я видел сон?…
Внезапно, он вспомнил про Кашалота и Германа, вскинул голову, осмотрелся, ища глазами чудовищную тварь с зияющей раной в боку. Но твари больше не было. Черное небо, неспокойный Океан за бортами, остров и Дом за кормой – и все…
На носу лодки неподвижно лежал Герман. Его куртка и одежда, волосы, кожа на руках и лице, все тело – были прозрачными. Становились размытыми и как бы таяли, теряли форму, словно воск на огне,
–Герман! Что с тобой, брат?! – крикнул Юлий и рванулся к нему. Сперва его руки обхватили широкую грудь Германа, и он почувствовал ткань его куртки, ощутил на лице его слабое дыхание – но глаза были закрыты, а лицо, черты лица – расплывались и таяли. На это было настолько жутко смотреть, что Юлий закричал от бессильного страха, но не выпустил брата.
–Отец! Помоги!!
–Прости меня, Юлий… – раздался соболезнующий голос Отца. – Мы подоспели слишком поздно.
