Работать Лине надоело. Если раньше она шла в дом печати, зная, что там Санталов, который расскажет что-нибудь интересное или хоть улыбнётся ей на ходу, подколет как-нибудь необидно, предложит чая попить, то теперь видит она только хмурую физиономию зама. Даже девчонки лишний раз не забегут, потому что он непременно сделает замечание. Если раньше она не спешила в свою пустую квартиру, то теперь рвётся в Жаброво всей душой. Лина вздыхает: оказывается, она, дура такая, давно в Ванечку влюблена была, только не понимала себя. Заходит Оля, толкается в дверь зама, кивает ей, получает в ответ отрицание и устраивается у дверей:
– А что он в кабинет главного не переходит?
– Официального предложения ждём-с.
Почувствовав, что путь свободен, подтягиваются Лера и Лена.
– Лина, ты что-то знаешь?
– Ничегошеньки не знаю.
– Иван не может не знать, значит, и ты знаешь, – говорит Лера. – Понимаю, не проболтаешься, но хотя бы скажи, сколько ждать и чего ждать, горя или радости.
– Коллективу хуже не будет.
– И это главное, товарищи, – изображает она Горбачёва и начинает обычный трёп. – Лин, ты худеешь?
– Не на диете, но немного убавила.
– Как говорила моя бабушка, «мужик не собака, но сало потаскивает», – садится на любимого конька Ольга. – Как там Иван Ильич, судя по всему, справляется?
– Оля, я на такие темы не разговариваю.
– Злюка, единственного стоящего мужика в своё стойло увела, и даже информации не даёт!
– О, девчонки, как вас тут много!
– А нестоящие – вот они, – бормочет Лена.
Это Игорь подтянулся:
– Лина, а я твою родственницу нашёл! Во!
На её стол падает большая и очень знакомая фотография. У неё такая же была. Их выпуск. С некоторым усилием она сохраняет неподвижность лица:
– Отстань, опять какая-нибудь глупость.
– Да нет, посмотри, ведь похожа? А я всё вспоминал, где я тебя видел!
– Озерова Ангелина, – читает Ольга. – И ни капельки не похожа. Нос, очки… да ну тебя, Игорь!
– Дай-ка и я гляну, – говорит Лена. – Не пойму, чего ты тут похожего нашёл? И вообще, что ты к нам пристал? Шёл бы ты лесом!
– Не-ет, очень похожа. Такая же зануда. И голову так же поворачивает, чтобы облить презрением.
– Любовь твоя, что ли? – спросила Лера.
– Да я бы с такой, – дёргается Игорь. – Уродина и задавака. Тупая как пробка, но внучка профессора, поэтому её не заваливали.
– Значит, умная, – кивает Лера. – Я уже заметила, что ты очень болезненно на умных женщин реагируешь.
– Не признаёшь, значит, родню, Иванова? Ладно, я в Уремовск на праздники собираюсь, найду эту Озерову, спрошу у неё про тебя.
