– А мы кто? – запищал пацан, усевшись ей на спину.
– Иван царевич, – завопил другой, пытаясь спихнуть его с Лины.
– А вот и нет, – вцепился он в неё так, что блузка треснула. – Мы конёк-горбунёк!
Ушли только когда детей погнали на ужин. Вернулись в пиццерию, хозяева под впечатлением накрыли поляну. Выпили, бабы опять ударились в слёзы. Под настроение ещё Лина рассказала, что маленький мальчик Андрюша, с которым она изображала конька-горбунка, поделился с ней, что мама у него есть, она хорошая, только водку немножко пьёт, а вот папы нет, а хочется ему с папой на рыбалку ходить. Она первой ушла в машину, сказав водителю, что ее надо добросить до начала Московского проспекта. Андрей Павлович долго прощался с новыми знакомыми, а Лина, сильно уставшая за день, да ещё выпившая, незаметно вырубилась.
Проснулась она, когда машина затормозила у входа в заводоуправление «Фармэнса».
– Я же на Московский просила завезти, – взвыла она.
– Да ладно, зайдём, приведёшь себя в порядок и поедешь домой, – весело сказал пьяненький Андрей Павлович.
Лина пригнулась и поглядела на себя в зеркало заднего вида. Да-а, ей бы не на детский праздник, а на Хэллоуин.
В туалете она долго приводила себя в порядок, даже блузку пришлось зашивать, благо что дорожный набор с иголками-нитками всегда у неё в сумочке лежал. Когда вошла в приёмную, её встретил уже ставший привычным за этот день запах съестного. В животе заурчало, она с завтрака серьёзного ничего не съела: с ребятишками на полдник кусочек пиццы, потом в пиццерии ещё какой-то ерундой закусывала, роллами, вроде. У зама в кабинете стол накрыт, с ним брюнетка яркая, но уже почти невменяемая, Андрей Павлович, чувствуется, уже с ними принял.
– А водитель где?
– Я его отпустил, – сказал Олег Анатольевич.
– На чём же я добираться буду?
– Мы поужинаем, он поужинает, потом вызовем.
Спорить бесполезно, а после шести автобусы тут ходят редко. Села, навалилась на закуску. От выпивки уклонялась насколько возможно, но всё-таки ещё добавила. В момент, когда отвалилась от тарелки, обнаружила, что зам с брюнеткой испарились, а Андрей Павлович сидит, положив руку на спинку её стула и что-то бормочет. Отодвинулась. А этот толстяк вдруг ухватил её за грудь. Она вырвалась из потных объятий и выскочила в тёмный почему-то коридор. Её кавалер, что-то мыча, резвым козликом помчался следом. Добежав до лестницы и взглянув на освещённое фойе, решила, что мимо охраны не проскочит, и нырнула в боковой тёмный коридор. Сзади по-прежнему слышался топот, поэтому Лина продолжала бежать. По дороге она нажимала на дверные ручки, но все кабинеты, конечно, были закрыты.
