Петер сразу заныл:
– Йен, возьми меня с собой! Ну возьми, а?..
– Ещё чего! Будет у меня там время мелюзге сопливой носы утирать.
– Ну что тебе стоит?
– Да ты хоть раз в жизни кабана живого видел? Нет? Ты хоть знаешь, что это за зверюга? От такая гора! Мчит, не разбирая дороги, и всё на пути сметает. Глазюки у него как у чёрта лютого, клыки из пасти торчат – во! – Дылда размахнул руки во всю ширь. – Такого хлюпика, как ты, на один клык наткнёт, другим прихлопнет! Так что сиди лучше, деточка дома.
Оглядел всех победно, и снова шагнул в темноту.
И сразу все поскучнели, и заторопились по домам. Глазом моргнуть не успели – на пустыре не осталось ни души живой.
Гийом с друзьми уже подходили к заброшенному колодцу, когда чей-то отчаянный крик: "Погодите! Я с вами! Постойте!" заставил их оглянуться. Из темноты, громко топоча, вылетел Маленький Петер. Он тяжело сопел и размазывал слёзы по грязным щекам.
– Ты чего?
– Да-а, вам хорошо. Вы, вон, вместе. Я меня бросили. А мне через всю деревню!.. Одному!.. А там собаки!.. А я!.. А мне!.. – И захлюпал носом.
Гийом вздохнул – не было печали. И так дома ждёт хорошая взбучка. Но вслух произнёс бодрым голосом: – Ну что, проводим ребятёнка?
Андерс аж захлебнулся от возмущения: – Ребятёнка? Ничего себе, ребятёночек! Шкура и ябеда!
Положа руку на сердце, каждый был согласен с этими словами. Но Петер гляделся таким несчастным, что Метте оттаяла: – Не вредничай, Андерс. Он ведь и в самом деле маленький. И Ильзе, неожиданно для себя, её поддержала: – Да ладно, есть о чём говорить – на полчаса раньше домой придём, на полчаса позже, шуму всё равно не миновать. Эй, ребятёнок, дай пять – будет десять! – И она протянула Петеру руку.
Петер заулыбался во весь щербатый рот, вытер о штаны мокрую пятерню и буквально вцепился в протянутую ладонь.
– Вы только не думайте, я не трушу. Только у нашего соседа, у Йоргена Хромого, не псина – людоед! Злющая – страсть! Клыки – во! – похлеще, чем у того кабана! А как встанет на задние лапы – башка выше забора! С такой только на медведя или на кабана ходить!
Кабан явно не шёл у Петера из головы. Чуть не полдороги он, не умолкая, трещал о том, как повезло Дылде. – Будет он жить в лесу. В самой чащобе. Будет с ружьём ночью огород сторожить, костёр жечь, хищное зверьё отпугивать.
На ехидный вопрос Андерса, "откуда в чащобе поля-огороды?" и отвечать не стоило. Сказал бы прямо, что обзавидовался до смерти! Петер и сам завидовал. Ещё бы не завидовать! – Эх, мне бы туда! Я бы тоже с ружьём! А вдруг на них и в самом деле кабаны нападут? Вот счастье-то!
